Аудиозаписи для подготовки к написанию сжатого изложения ОГЭ по русскому языку (по материалам сборника ОГЭ под ред. И.П. Цыбулько 2020 г.)

Художественный промысел... В самом сочетании слов таится противоречие: промысел подразумевает массовость, серийность, то есть одинаковость, а художество - это всегда образ, никогда не повторяющийся и непохожий на какой-либо другой.

Образ, индивидуальность изделия умирают в многочисленности одинаковых предметов, но ведь это не значит, что предметы при их множественности нельзя создавать разными. По-видимому, промысел можно называть художественным, если произведение отличается индивидуальностью, самобытностью, если оно несёт миру красоту, добро, воспитывает лучшие чувства у человека. Так, для художественного промысла характерны традиционная технология изготовления произведения, традиционные образы, но при этом обязательна художественная индивидуальность мастера.

При машинном производстве художественная индивидуальность исчезает, растворяясь в массовости и ширпотребе. Экономисты пытаются планировать красоту и эстетику, самоуверенно внедряют в творческий процесс законы массового производства. А ремесленник, равнодушный к творчеству, усвоивший традиционные приёмы и образы, но стремящийся к количеству, толкает художественный промысел к вырождению и гибели. На фоне всего этого кажется почти чудом существование в современном мире художественных промыслов, их противостояние серийной безликости.

(По В. И. Белову) 151 слово

Изложение "Есть на русской земле удивительные города..."

Есть на русской земле удивительные города: чуть отойдёшь от главной улицы и увидишь луг в редких вербах, невдалеке лес и поле, отсвечивающее хлебами. Воздух чистый, дали неоглядные, тишина успокоительная. По городу идёшь, и вдруг остановит тебя старинный дом с затейливой кладкой стены или узорной резьбой по дереву, расписным крыльцом. Такое увидишь обычно в малом городке, в глубинке России.

Есть, на мой взгляд, в этих городках такое, что создаёт уют жизни. Это прежде всего близость природы. Маленький город от неё ничем не отгорожен. И жёлто- зелёные поля, и водная гладь реки или озера, и лесные тропинки - все прелести природы начинаются за окраиной городка.

Здесь нет неоновых реклам, не снуют машины, не слышен скрежет трамвайных колёс. Такой город живёт без спешки и шума. Не встретишь тут торопливых пешеходов, вечно куда-то бегущих, отвечающих на вопросы нехотя, на ходу. Напротив, приезжему тут ответят обстоятельно. Да ещё спросят: «Откуда, по каким делам приехал?» Люди здесь приветливые, добросердечные, услужливые. Они нежно привязаны к своему родному месту.

(По М. И. Ростовцеву) 159 слов

Изложение "Репортаж - это сообщение с места событий"

Репортаж - это сообщение с места событий. Поэтому задача любого репортёра заключается прежде всего в том, чтобы дать возможность людям увидеть описываемое событие глазами очевидца, то есть создать «эффект присутствия». А это становится в наибольшей мере возможным только в том случае, если журналист будет рассказывать о ситуациях, событиях. Это позволяет читателю как бы самому побывать там, где находится репортёр.

Для репортёра важно не только наглядно описать какое-то событие, но и изобразить его так, чтобы вызвать сопереживание читателя. Это возможно осуществить разными путями. Например, изложением динамики события. В том случае, если отображаемое событие быстро развивается, автору остаётся только показать этот процесс. Однако бывают события, развитие которых протекает вяло, неопределённо. В этом случае автора может выручить изложение динамики авторских переживаний, вызванных его знакомством с событием.

Таким образом, своеобразие публикаций, относящихся к жанру репортажа, возникает прежде всего в результате «развёрнутого» применения метода наблюдения. Поэтому репортаж роднится с некоторыми другими жанрами использования метода наглядного изображения действительности, например с очерком.

(По А. А. Тертычному) 154 слова

Изложение "Крымский полуостров - природная жемчужина России"

Крымский полуостров - природная жемчужина России. Он относится к уникальным местам нашей планеты, которые представляют интерес с любой стороны: экономической, научной, исторической, культурной. Таврика - таким было первое название полуострова, закрепившееся за ним с античных времён и, очевидно, полученное от имени древнейших племён тавров, населявших южную часть Крыма. Современное название «Крым» стало широко использоваться только после XIII века.

В Крыму тёплое, ласковое море, степи, горы, холмы, зелёные массивы. Здесь короткая тёплая зима и продолжительное солнечное лето. Богатый растительный и животный мир Крыма позволяли племенам и народам, с древности оседавшим на его землях, заниматься охотой, пчеловодством и рыболовством, скотоводством и земледелием. Наличие на полуострове большого количества месторождений железной руды помогало развиваться многим ремёслам, металлургии, горному делу.

В силу своего географического положения и уникальных природных условий с античных времён Крым являлся перекрёстком многих морских дорог, соединявших различные государства, племена и народы. Наиболее известная из них - Великий шёлковый путь, который проходил через Крымский полуостров и связывал Римскую и Китайскую империи. Позднее он сыграл значительную роль в политической и экономической жизни народов, населявших Европу, Азию и Китай.

(По А. Р. Андрееву) 167 слов

Изложение "Толковый словарь Владимира Даля..."

Толковый словарь Владимира Даля - явление исключительное и, пожалуй, неповторимое. Даль составил свой словарь, в который вошло более двухсот тысяч слов, один, без помощников. Пятьдесят три года жизни были отданы напряжённому, поистине героическому труду. И ведь он не был филологом-профессионалом. Этим человеком владела безраздельная и благородная любовь к русской народной жизни, к живому родному слову.

В 1819 году молодой мичман проездом к месту службы услышал незнакомое слово. Ему объяснили, что так говорят в народе. Даль заинтересовался народной речью. С тех пор в течение всей своей жизни он записывал народные слова и выражения. Владимир Даль был страстным собирателем русских слов и великим знатоком народной крестьянской жизни. Его до глубины души огорчал отрыв книжного письменного языка русской интеллигенции от народной основы. Он, как и Пушкин, звал современников обратиться к кладезю народной мудрости, к вечному и неистощимому роднику живой русской речи.

Словарь Даля - это поистине энциклопедия русской народной жизни середины XIX века: во-первых, он содержит ценнейшие этнографические сведения, во-вторых, читая этот словарь, узнаёшь язык, быт и нравы наших предков. Этот словарь стал связующим мостом между прошлым русского языка и его настоящим.

(По К. С. Горбачевичу) 177 слов

Изложение "У знаменитого оперного певца Фёдора Шаляпина..."

У знаменитого оперного певца Фёдора Шаляпина был большой кожаный портфель, оклеенный множеством пёстрых ярлыков отелей, стран и городов, в которых гастролировал артист. Все годы, прожитые за границей, Шаляпин возил портфель с собой, никому его не доверял и почти никогда не выпускал из рук.

В портфеле вместе с самыми необходимыми вещами лежал небольшой ящичек. Не только люди, работавшие с Шаляпиным, даже родные не имели ни малейшего представления о его содержимом. Они лишь недоумевали, наблюдая, как Шаляпин, приезжая в новый город и входя в приготовленный ему номер, прежде всего бережно вынимал из портфеля ящик и ставил его под кровать. Зная крутой нрав Шаляпина, никто не осмеливался расспрашивать его о ящике. Когда однажды не в меру услужливый администратор попытался перенести ящик в угол комнаты, Шаляпин рассвирепел и, не говоря ни слова, тут же водворил его на прежнее место. Это было таинственно и непостижимо.

После смерти артиста его вдова вскрыла ящик, а он был наглухо, почти герметично заколочен. И тайное стало явным. В нём оказалась горсть земли, взятой Шаляпиным перед отъездом за границу с могилы своей матери. Горсть русской земли.

Текст 23. О маме.

Слово «мама» - особое слово. Оно рождается вместе с нами, сопровождает нас в годы взросления и зрелости. Его лепечет дитя в колыбели. С любовью произносит юноша и глубокий старец. В языке любого народа есть это слово. И на всех языках оно звучит нежно и ласково.

Место матери в нашей жизни особое, исключительное. Мы всегда несем ей свою радость и боль и находим понимание. Материнская любовь окрыляет, придает силы, вдохновляет на подвиг. В сложных жизненных обстоятельствах мы всегда вспоминаем маму. И нужна нам в этот миг только она. Человек зовет мать и верит, что она, где бы не была, слышит его, сострадает и спешит на помощь. Слово «мама» становится равнозначным слову «жизнь».

Сколько художников, композиторов, поэтов создали замечательные произведения о маме! «Берегите матерей!» - провозгласил в своей поэме известный поэт Расул Гамзатов. К сожалению, мы слишком поздно понимаем, что забыли сказать много хороших и добрых слов своей маме. Чтобы этого не произошло, нужно дарить им радость каждый день и час. Ведь благодарные дети – лучший подарок для них.
(По материалам Интернета)

Текст 24. О. Рой. Ощущение счастья в детстве.

В детстве человек счастлив, как сейчас говорят, по умолчанию. По природе своей ребёнок – существо, инстинктивно предрасположенное к счастью. Какой бы трудной и даже трагичной ни была его жизнь, он всё равно радуется и постоянно находит для этого все новые и новые поводы. Возможно, потому, что ему пока не с чем сравнить свою жизнь, он ещё не подозревает, что может быть как-то иначе. Но, скорее всего, всё-таки потому, что детская душа еще не успела покрыться защитным панцирем и более открыта добру и надеждам, чем душа взрослого человека.

А с возрастом всё словно бы выворачивается наизнанку. Как бы спокойно и благополучно ни складывалась наша жизнь, мы не успокоимся, пока не найдем в ней некую занозу, нескладицу, неполадку, прицепимся к ней, и почувствуем себя глубоко несчастными. И мы верим в придуманную нами драму, искренне жалуемся на неё друзьям, тратим на переживания время, здоровье, душевные силы…

Лишь когда случается действительно настоящая трагедия, мы понимаем, сколь нелепы выдуманные страдания и сколь пустячен повод для них. Тогда мы хватаемся за голову и говорим себе: «Господи, каким же я был глупцом, когда страдал из-за какой-то ерунды. Нет чтобы жить в своё удовольствие и наслаждаться каждой минутой».
(По О. Рою)

Текст 25. Ю. Бондарев (о детях на войне)

Война была для детей жестокой и грубой школой. Они сидели не за партами, а в мёрзлых окопах, и перед ними были не тетради, а бронебойные снаряды и пулемётные ленты. Они ещё не обладали жизненным опытом и поэтому не понимали истинной ценности простых вещей, которым не придаёшь значения в повседневной мирной жизни.

Война наполнила их душевный опыт до предела. Они могли плакать не от горя, а от ненависти, могли по-детски радоваться весеннему журавлиному клину, как никогда не радовались ни до войны, ни после войны, с нежностью хранить в душе тепло ушедшей юности. Те, кто остался в живых, вернулись с войны, сумев сохранить в себе чистый, лучезарный мир, веру и надежду, став непримиримее к несправедливости, добрее к добру.

Хотя война и стала уже историей, но память о ней должна жить, ведь главные участники истории - это Люди и Время. Не забывать Время - это значит не забывать Людей, не забывать Людей - это значит не забывать Время.
(По Ю. Бондареву)

Текст 26. Ю.М. Нагибин (о воспитании)

Мы часто говорим о сложностях, связанных с воспитанием начинающего жизнь человека. И самая большая проблема – это ослабление семейных уз, уменьшение значения семьи в воспитании ребёнка. А если в ранние годы в человека семьёй не было заложено ничего прочного в нравственном смысле, то потом у общества будет немало хлопот с этим гражданином.

Другая крайность – чрезмерная опека ребёнка родителями. Это тоже следствие ослабления семейного начала. Родители недодали своему ребёнку душевного тепла и, ощущая эту вину, стремятся в будущем оплатить свой внутренний духовный долг запоздалой мелочной опекой и материальными благами.

Мир изменяется, становится другим. Но если родители не смогли установить внутренний контакт с ребёнком, перекладывая основные заботы на бабушек и дедушек или общественные организации, то не стоит удивляться тому, что иной ребёнок так рано приобретает цинизм и неверие в бескорыстие, что жизнь его обедняется, становится плоской и сухой.
(По Юрию Марковичу Нагибину)

Текст 27. О вечных ценностях.

Есть ценности, которые изменяются, теряются, пропадают, становясь пылью времени. Но как бы ни изменялось общество, всё равно на протяжении тысячелетий остаются вечные ценности, которые имеют большое значение для людей всех поколений и культур. Одной из таких вечных ценностей, безусловно, является дружба.

Люди очень часто употребляют это слово в своём языке, тех или иных людей называют своими друзьями, но мало кто может сформулировать, что такое дружба, кто такой настоящий друг, каким он должен быть. Все определения дружбы сходны в одном: дружба – это взаимоотношения, основанные на взаимной открытости людей, полном доверии и постоянной готовности в любой момент прийти друг другу на помощь.

Главное, чтобы у друзей были одинаковые жизненные ценности, похожие духовные ориентиры, тогда они смогут дружить, даже если их отношение к определённым явлениям жизни разное. И тогда на настоящую дружбу не влияет время и расстояние. Люди могут разговаривать друг с другом лишь изредка, быть в разлуке в течение многих лет, но всё равно оставаться очень близкими друзьями. Подобное постоянство – отличительная черта настоящей дружбы.

Текст 28. Об игрушках.

У каждого из нас когда-то были любимые игрушки. Пожалуй, у каждого человека есть связанное с ними светлое и нежное воспоминание, которое он бережно хранит в своем сердце. Любимая игрушка – это самое яркое воспоминание из детства каждого человека.

В век компьютерных технологий реальные игрушки уже не привлекают к себе такого внимания, как виртуальные. Но несмотря на все появляющиеся новинки, такие как телефоны и компьютерная техника, игрушка всё-таки остается неповторимой и незаменимой в своем роде, ведь ничто так не учит и не развивает ребенка, как игрушка, с которой он может общаться, играть и даже приобретать жизненный опыт.

Игрушка – это ключ к сознанию маленького человека. Чтобы развить и укрепить в нем положительные качества, сделать его психически здоровым, привить любовь к окружающим, сформировать правильное понимание добра и зла, необходимо тщательно выбирать игрушку, помня, что она принесёт в его мир не только свой образ, но и поведение, атрибуты, а также систему ценностей и мировоззрение. Невозможно воспитать полноценного человека с помощью игрушек негативной направленности.

Текст 29. Е. Семибратова (О юношеской любви)

Времена меняются, приходят новые поколения, у которых, казалось бы, всё не такое, как у прежних: вкусы, интересы, жизненные цели. Но трудноразрешимые личные вопросы между тем почему-то остаются неизменными. Нынешних подростков, как и их родителей в свое время, волнует всё то же: как обратить на себя внимание того, кто тебе нравится? Как отличить увлечение от настоящей любви?

Юношеская мечта о любви – это, что бы ни говорили, прежде всего, мечта о взаимопонимании. Ведь подростку обязательно нужно реализовать себя в общении со сверстниками: проявить свою способность к сочувствию, сопереживанию. Да и просто показать свои качества и способности перед тем, кто настроен к нему доброжелательно, кто готов его понять.

Любовь - это безусловное и безграничное доверие двоих друг к другу. Доверие, которое раскрывает в каждом всё то лучшее, на что только способна личность. Настоящая любовь непременно включает в себя дружеские отношения, но не ограничивается ими. Она всегда больше дружбы, поскольку только в любви мы признаем за другим человеком полное право на всё то, что составляет наш мир.
(По Е. Семибратовой)

Текст 30.И. Ильин. (о доброте).

Чтобы оценить доброту и понять ее значение, надо непременно самому испытать ее. Надо воспринять луч чужой доброты и пожить в нем. Надо почувствовать, как луч этой доброты овладевает сердцем, словом и делами всей жизни. Доброта приходит не по обязанности, не в силу долга, а как дар.

Чужая доброта – это предчувствие чего-то большего, во что даже не сразу верится; это теплота, от которой сердце согревается и приходит в ответное движение. Человек, раз испытавший доброту, не может не ответить рано или поздно, уверенно или неуверенно своею добротою.

Это великое счастье – почувствовать в своем сердце огонь доброты и дать ему волю в жизни. В этот миг, в эти часы человек находит в себе своё лучшее, слышит пение своего сердца. Забывается «я» и «своё», исчезает чужое, ибо оно становится «моим» и «мною», и для вражды и ненависти не остаётся места в душе.
(По И. Ильину)

Текст 31. К. Паустовский (о мечте)

Если отнять у человека способность мечтать, то отпадёт одна из самых мощных побудительных причин, рождающих культуру, искусство, науку, и желание борьбы во имя прекрасного будущего. Но мечты не должны быть оторваны от действительности. Они должны предугадывать будущее и создавать у нас ощущение, что мы уже живём в этом будущем и сами становимся иными
.
Мечта нужна не только детям, но и взрослым. Она вызывает волнение, источник высоких чувств. Она не даёт нам успокоиться и показывает всегда новые сверкающие дали, иную жизнь. Она тревожит и заставляет страстно желать этой жизни. В этом её ценность.

Только лицемер может сказать, что надо успокоиться на достигнутом и остановиться. Чтобы бороться за будущее, нужно уметь мечтать страстно, глубоко и действенно. Нужно воспитать в себе непрерывное желание осмысленного и прекрасного.
(По Паустовскому)

Текст 32. М. Литвак (о предательстве)

Меня предал родной человек, меня предал лучший друг. Такие высказывания мы к сожалению слышим довольно часто. Чаще всего предают те, в кого мы вложили душу. Закономерность здесь такова, чем больше благодеяния, тем сильнее предательство. В таких ситуациях вспоминается высказывание Гюго: «Я безразлично отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга».

Многие терпят издевательство над собой, надеясь, что у предателя проснется совесть. Но не может проснуться то, чего нет. Совесть функция души, а у предателя её нет. Предатель обычно объясняет свой поступок интересами дела, но для того, чтобы оправдать первое предательство, совершает второе, третье и так до бесконечности.

Предательство с точностью разрушает достоинство человека, в результате предатели ведут себя по-разному. Кто-то отстаивает свое поведение, пытаясь оправдать содеянное, кто-то впадает в ощущение вины и страха перед надвигающимся возмездием, а кто-то просто старается все забыть, не обременяя себя ни эмоциями, ни размышлениями. В любом случае жизнь предателя становится пустой, никчемной и бессмысленной.
(По М. Литваку)

Тридцать пять лет прошло с того дня, когда в журнале «Юность» была напечатана повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие…». Она изумила прежде всего нас, работавших тогда в редакции, своей пронзительной человеческой правдой о войне, о юных девчонках, которые погибли в болотистых лесах Карелии весной 1942 года, погибли без высоких слов, даже не поняв, что они приняли смерть героически, с молчаливым достоинством. Ни у одной из этих пяти девчонок даже не мелькнула мысль о том, нужно ли было жертвовать своей жизнью в этой лесной глухомани, в неравной схватке с опытными, здоровенными немецкими диверсантами, которых оказалось втрое больше, чем этих девочек, одетых в гимнастерки, юбки и грубые армейские сапоги. Ведь никто никогда не узнает, как они умирали в этой совершенно случайной военной схватке, белыми майскими ночами, когда солнце, едва-едва зайдя за горизонт, снова появлялось над лесами и сумасшедший писк миллионов комаров продолжал одолевать людей…

Говорят, на миру и смерть красна, когда на глазах твоих товарищей или просто незнакомых людей ты должна (или должен) принять то неизвестное и ужасное, что тебе суждено. Порой язык не поворачивается назвать такое поведение подвигом.

Что уж там было героического в тяжком – шаг за шагом – продвижении Лизы Бричкиной через болотные топи, полные ледяной воды?.. Случайно, совсем рядом, неожиданно вспучился болотный пузырь и громко лопнул, а девочка в испуге сделала один неверный шаг в сторону – и вязкая холодная жижа затянула ее в глубину. А Лиза, выросшая с отцом-лесником, вдали от городов, от радио, шумных веселых вечеринок, шутливых мальчишек, так мечтала о простой человеческой ласке, о сильных мужских руках… Борис Васильев не захотел описать, как билось в страхе и ужасе сердце Лизы, когда ее затягивало в бездонные топи – под птичий щебет, под лучами равнодушного северного солнца. Борис Васильев скуп на слова; в самые трагические последние минуты он пишет стиснув зубы, а мы читаем, чувствуя комок в горле…

И вот так умирать – в безвестности, наедине с целым миром, который никогда о тебе не узнает, – наверно, не легче, чем на глазах товарищей подняться из окопа навстречу пулемету… Фронтовики вспоминают, что самая страшная смерть – нелепая (в старину слово «лепота» означало «красота»). И кто осудит выросшую в детдоме Галю Четвертак, когда она, не выдержав испытания страхом, с криком ужаса выбежала из укрытия под немецкие автоматные очереди…

В начале 70-х годов недавно прошедшего ХХ века так, как Борис Васильев, писали немногие. Уже были созданы сотни книг о грандиозных военных битвах – под Сталинградом, на Курской дуге, о взятии Праги и Берлина; рассказывали о биографиях прославленных полководцев, о жизни известных героев, закрывших своей грудью амбразуру вражеского дзота… Заканчивалась первая четверть века после войны.

И тогда на всю страну прозвучал негромкий голос Бориса Васильева, заговоривший о безвестных девочках, погибших в карельских болотах. Можно вспомнить в связи с этой повестью Васильева еще рассказ В. Богомолова «Иван» (по нему Андрей Тарковский поставил великолепный фильм «Иваново детство»), повесть Бориса Балтера «До свидания, мальчики», повести Василя Быкова «Сотников» и «Дожить до рассвета».

Война предстала в тех произведениях в реальных человеческих трагедиях, в трудных судьбах совсем не знаменитых ее героев.

То было, конечно, в значительной мере новое слово о войне. И до сих пор не последнее слово. Хотя и появились в недавние годы великолепные романы Виктора Астафьева «Прокляты и убиты», Георгия Владимова «Генерал и его армия» и другие хорошие книги. И все-таки большая правда о войне еще впереди. Григорий Бакланов, автор талантливой повести «Навеки – девятнадцатилетние», недавно в газетном интервью справедливо заметил, что более или менее исчерпывающая правда о войне еще не сказана: не опубликованы тысячи архивных, засекреченных документов, многочисленные мемуары участников войны.

Но литература, несмотря ни на что, продолжает свое святое дело: она идет в новые глубины времени, истории, человеческой души. Литература продолжает исследовать духовные взлеты и бездны падения людей. И наверно, самое главное в этом процессе – поворот литературы к человеческому измерению времени и истории. Писатели учатся считать миллионы людей с точностью до одного человека. Именно так завещал относиться к людям Федор Достоевский: считать миллионы людей – живых и мертвых – с точностью до единицы.

Борис Васильев – один из той небольшой плеяды писателей, которые сделали для себя главным именно такой творческий принцип. Несмотря на то что наше общество пока только на словах, декларативно, признает эти гуманистические ценности. Постепенно – к сожалению, позже других стран – Россия приходит к пониманию того, что жизнь каждого человека – это единственная в своем роде жизнь. И гибель каждого меняет духовное состояние человечества. Давно уже сказано, что под каждым могильным камнем похоронен целый мир. Ведь и сегодня, спустя почти шестьдесят лет после победы 1945 года, мы не потрудились – или духу не хватило – назвать тех, кто погиб, по именам, даже толком похоронить их не смогли. Их было миллионы. До сих пор они даже не сосчитаны, те мальчики и девочки; и это тоже наша беда и наша вина.

В «Зорях» у старшины Васкова однажды мелькнула мысль: а нужно ли было жертвовать пятью этими девчонками ради того, чтобы немцы не прошли к Кировской железной дороге и не взорвали ее? Смертельно раненная Рита Осянина пытается его успокоить: «Все же понятно, война…» И тут Федот Васков, который поначалу показался девчатам «пеньком замшелым», полуграмотным солдафоном, вдруг не выдержал: «Пока война – понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли?.. Дорогу Кировскую берегли да Беломорский канал имени товарища Сталина?..»

Мощный нравственный заряд заложен в повести Васильева. Предавая земле тело Сони Гурвич, старшина Васков думает о том, сколь важен один, единичный человек для этого многоликого мира: «А главное, что могла нарожать Соня ребятишек, а те бы внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом…»

Борис Васильев избегает ложной патетики, малейшей выспренности, потому что знает цену истинно достоверных слов, выразительной художественной детали. Он не хочет изображать своих девчонок этакими твердокаменными, забронзовевшими героинями. Они живые, со всеми их страхами и озорством. Красавица Женя Комелькова, не убоявшаяся под дулами затаившихся немецких автоматчиков разыграть веселое купание в ледяной воде, чтобы сбить с толку врагов, – веселая и бесстрашная. И тут следует типичная для Бориса Васильева выразительная деталь, данная, как говорят кинематографисты, крупным планом: Федот Васков тоже полез в эту смертную купель, чтобы выручить Комелькову. «Женька потянула его за руку, он рядом сел и вдруг увидел, что она улыбается, а глаза, настежь распахнутые, ужасом полны, как слезами. И ужас этот живой и тяжелый, как ртуть».

В романе «В списках не значился» писатель создает потрясающую сцену смерти юной девушки Мирры, испытавшей первую любовь с Николаем Плужниковым в смрадных казематах осажденной Брестской крепости. С детства Мирру называли калекой, хромоножкой (у нее протез одной ноги), она и не мечтала о любви, о мужской нежности, а тут почувствовала себя счастливой, попыталась спасти своего зачатого ребенка и… напоролась на штыки немецких солдат и наших охранников-предателей. Эти страницы в конце четвертой части романа трудно читать. В описании таких сцен очень заманчиво скатиться на душераздирающие интонации, но Борис Васильев по-прежнему строг и скуп на слова. И от этого его проза звучит еще более убедительно.

Васильев не очень-то склонен к бытовым, описательным сценам; наверно, поэтому первая половина романа «В списках не значился» в определенной мере уступает по эмоциональной напряженности финальным главам (впрочем, это естественно в композиционном замысле романа). Борис Васильев предпочитает запредельные ситуации, когда бытовое начало высвечивается бытийным ощущением жизни, когда быт пронизан токами бытия, то есть более высокого смысла движущегося мира.

И тогда в повестях Бориса Васильева начинает возникать дыхание общечеловеческих, поистине вечных вопросов: что такое подлинная человечность и – пожалуй, самый трудный вопрос – как остаться человеком в немыслимых, жестоких обстоятельствах беспощадного, циничного мира. Ведь каждый из нас однажды рождается, подрастает, становится почти взрослым мальчиком или девочкой. Почему же одни проходят по жизни достойно, находя свое призвание, а другие – ломаются, соблазняются дешевыми страстями, корыстными желаниями, глушат свою совесть большими и малыми сделками в табачном дыму или наркотиках? Каждому при рождении дается душа, но как по-разному люди распоряжаются ею… Одни живут с чистой душой, у других душа треплется, продается, закладывается в дьявольских стремлениях, изнашивается. У Лермонтова в гениальном стихотворении «Ангел» показано, как небесный звук божественной песни в душе молодой «остался – без слов, но живой». Почему же так часто встречаешь людей, в душе которых этот божественный звук замирает, глохнет, а нередко и умирает? И в совсем юные годы.

Зовется этот звук совестью. Если написать это слово через черточку (через дефис), то откроется смысл слова: со – весть, то есть тайное, глубоко личное со – вещание каждого человека с самим собой, со своими родителями, друзьями и всем миром. Может быть, никто никогда не узнает об этом тайном вашем разговоре со своей совестью, но он скажется в ваших поступках, в поведении.

Так никто не знал, что старшина Семишный несколько месяцев, до последнего дня своей жизни, прятал у себя на груди полковое знамя и, умирая, передал его Николаю Плужникову. И никто не приказывал старшине Степану Матвеевичу взорвать себя с двумя связками гранат, бросившись в шагающую колонну гитлеровских солдат. Трудно забыть и слепого политрука с перебитыми ногами; он спокойно ожидал немцев, держа в одной руке наган, а в другой – гранату…

Да, пожалуй, можно сказать, что если в повести «А зори здесь тихие…» писатель предлагает задуматься о ценности человеческой жизни, то в романе «В списках не значился» автор ищет ответы на вопросы не менее сложные: как сохранить в себе человека, как сберечь на трудных житейских перекрестках личное достоинство и честь?

Обостренная совесть отличает лучших героев Бориса Васильева; она позволяет писателю непреклонно судить трусов и малодушных, предателей и циников… Высота нравственного суда идет именно от важного, на первый взгляд трудноуловимого качества главного героя романа Николая Плужникова – от его совестливости.

Однажды он сам себе устроил жесткий нравственный суд. На такой суд способны лишь редкие люди. Николай вспомнил, что он отпустил пленного немца, который умолял не расстреливать его, уверяя, что он не фашист, а простой рабочий человек. А на следующий день этот помилованный «рабочий человек» указал гитлеровцам дорогу в подземный каземат, где пряталась тетя Христя, и оккупанты огнеметом превратили старую добрую женщину в пепел.

Николай вспомнил, как незнакомый пограничник прикрыл его от автоматной очереди и сам погиб… Как другой красноармеец, Сальников, практически спас Николая от неминуемого плена и смерти. Плужников вспомнил всех, кто помогал ему, спасал его, бросаясь вперед, не считаясь с опасностью. Выходило, что он действительно виноват перед сожженной тетей Христей, перед погибшими товарищами. «Он остался в живых только потому, что кто-то погибал за него».

В те дни ему стало совсем плохо и он готов был даже покончить с собой в подземном каземате. Несколько суток он лежал оцепеневший, не отвечая тогда еще живой Мирре. «Днем и ночью в подземелье стояла могильная тишина, днем и ночью тускло светили жировые плошки, днем и ночью за желтым чадным светом дежурила темнота, вязкая и непроницаемая, как смерть. И Плужников неотрывно смотрел в нее. Смотрел в ту смерть, в которой был виновен». И он в те дни осознал свой долг перед теми, кто погибал, чтобы он, Николай Плужников, остался жить. В разговоре с Миррой он утверждает, что «человека нельзя победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя». В таком состоянии он и встречает смерть. И даже гитлеровский генерал и немецкие офицеры, захватив наконец-то Плужникова, ослепшего, полуживого, поседевшего в свои двадцать лет, воздают ему, неизвестному русскому солдату, высшие воинские почести. Николай Плужников так и остался непобежденным.

В финальных сценах романа слово Бориса Васильева обретает трагическое дыхание, причем происходит это естественно, без нагнетания пафоса. Становится очевидно, что сдержанная проза Васильева – и повесть, и роман – перерастает в истинно трагическое повествование, действенность которого на эмоциональное и духовное состояние читателя увеличивается многократно. Не случайно, наверно, лучшие книги мировой литературы написаны в жанре трагедии. От эсхиловского «Царя Эдипа» до гётевского «Фауста», от «Дон Кихота» Сервантеса до шекспировского «Короля Лира», а в русском ХХ веке – от шолоховского «Тихого Дона» до булгаковского «Мастера и Маргариты» и пастернаковского «Доктора Живаго» – все эти произведения принадлежат к многообразным жанрам трагедии.

Еще со времен античных драматургов в жанре трагедии выработаны свои традиции, свой круг тем и конфликтов, основные среди них связаны с мучительным осознанием героя своего долга перед людьми, перед родной землей, перед своей совестью, наконец. И тогда человек поступает по велению долга. И тогда смерть не страшна, и человек уходит из жизни, смертью смерть поправ.

И уже не нужно называть лучшие современные книги о войне – военной прозой. Литература переходит к новым, общечеловеческим критериям оценки и анализа тех незабываемых событий. Николай IIлужников в разговоре с Миррой говорит, что не надо слепо молиться на мертвые камни прошлого. «Надо просто помнить», – говорит Плужников, обращаясь не только к нынешним, но и к будущим поколениям.

А литература и есть память, в том числе память о том, как остаться человеком.

Владимир Воронов

Невероятные факты

Как часто вы встречаете людей, которым больше 30-ти или 40 лет, но кажется, что они застряли в детстве? Может быть, вы тоже к ним относитесь?

Не беспокойтесь, нам всем свойственно оставаться в состоянии детства, пока мы не научимся себя любить.

Каждый из нас рождается с уникальным набором качеств и со своими индивидуальными потребностями. Но существуют основные нужды, свойственные каждому возрасту. Если они не удовлетворяются, эмоциональное развитие человека затормаживается.

В раннем возрасте мы особенно уязвимы , и эмоциональные травмы, которые мы переживаем в этот период, остаются в нашем теле и замораживаются во времени.

Чтобы узнать, на каком возрастном этапе мы застряли, нужно понять основные потребности ребенка в каждом возрасте.

Этапы детства

От 0 до 1 года – младенчество

В первый год жизни ребенок полностью зависит от матери. Он нуждается в материнской любви и внимании, так как именно она удовлетворяет его основные потребности.

Если мать игнорирует потребности ребенка, не откликается на его плач или холодна к малышу, ребенок становится боязливым и тревожится о своем благополучии. Он становится недоверчивым, так как его подвел первый человек, в которого он верил.

От 2 до 4 лет – раннее детство

На следующем этапе у ребенка начинают вырабатываться способности к самоконтролю, и он делает первые шаги в изучении мира. У него развиваются моторные навыки, он учится ходить и говорить.

Если в это время родители не уделяют ребенку достаточно внимания или требуют от него то, что находится за пределами его возможностей, такой ребенок может в будущем чувствовать себя неудачником, неспособным оправдать ожидания окружающих.

В то же время, если родители чрезмерно опекают малыша, это может мешать ребенку осваивать жизненные уроки. Такой человек, даже будучи взрослым, будет всегда искать одобрения остальных людей, и постоянно нуждаться во внимании.

От 4 до 6 лет – дошкольный возраст

В течение следующих лет ребенок продолжает физически и психически развиваться. Он любознателен и задает множество вопросов. В это время дети нуждаются в ответах на вопросы и в поддержке их интересов, увлечений и начинаний.

Если родители не поддерживают любопытство и творческие порывы ребенка, или наказывают за беспорядок, у него может развиться комплекс вины.

Став взрослым, такие большие "дети" не могут сосредоточиться на своих целях, им не хватает мотивации для их достижения. Чувство вины может привести к пассивности, фригидности или даже склонности к психопатии.

От 7 до 17 лет – школьные годы

Когда ребенок начинает ходить в школу, у него начинается новый этап. Он оказывается в новой среде, где осваивает новые навыки, и где формируются его ценности.

Если родители начинают сомневаться в способностях ребенка, его месте среди сверстников, не поддерживают его, у него развивается комплекс неполноценности.

Этот комплекс мешает ему во взрослой жизни эффективно работать и лишает его уверенности в себе. Такой человек может всю жизнь быть рабочей лошадкой, не позволяя себе метить выше.

Возраст внутреннего ребенка

Как же выйти из этой ситуации?

Если вы чувствуете, что застряли в своем эмоциональном развитии из-за опыта, пережитого в детстве, вам нужно помочь своему внутреннему ребенку вырасти.

Представьте себя ребенком. В каком возрасте вы себя представляете? Как вы выглядите? О чем думаете? Кто находится рядом с вами? Какие проблемы у вас возникают с этими людьми?

Поговорите со своим внутренним ребенком.

Возьмите бумагу и два карандаша разного цвета . Держите карандаш одного цвета в правой руке (если вы правша), а другой - в левой. Напишите правой рукой от лица себя взрослого, и левой – от лица ребенка.

В вашем разговоре участвуют только двое: вы и ваш внутренний ребенок.

Спросите у ребенка, что ему не хватает в жизни? Дайте ему ответ на то, что он ищет. Зовите его по имени и задавайте личные вопросы. Отвечайте ему с любовью и добротой.

Вам нужно будет проявить терпение. Могут потребоваться недели, и даже месяцы, чтобы вы смогли установить связь со своим внутренним "Я". Вам нужно понять, что ребенок страдал очень долго, и вам нужно сопереживать его эмоциям и потребностям.

Со временем ваш внутренний ребенок повзрослеет, вы станете сильнее и сможете лучше противостоять любым невзгодам.

Станьте тем родителем, в котором вы всегда нуждались!