Статья посвящена тому, кто вырастает в семьях, где есть созависимые отношения, в частности, где один из родителей является больным зависимостью (алкоголизмом, токсикоманией, наркоманией и т.д.).

Что такое созависимость, созависимые отношения и каким образом созависимость поддерживает развитие зависимости в семье можно прочитать в других , размещенных на сайте.

Емельянва Е.В пишет: «Стоит ли говорить, что дети супружеских пар, основанных на созависимости, получают опыт, жизненный сценарий и модели поведения созависимых отношений.

Детям из таких семей обычно присущи общие характерные черты:

. они боятся быть искренними и поэтому всегда находятся «в маске»;

. они не уважают себя и не ценят;

. не веря в собственные силы, они стремятся избавиться от от-ветственности, или же у них развивается сверхответствен-ность;

Они считают, что должны удовлетворять потребности родите-лей, и при этом ожидают, что их потребности будут удовлет-ворены другими людьми;

Они учатся извлекать выгоды из деструктивных отношений и обучаются манипулятивному поведению;

Они пытаются подчинить себе других, открыто доминируя или манипулируя;

Они не умеют дифференцировать свои чувства и не понима-ют их происхождения;

Они наполнены страхом, тревожны и не уверены в себе;

Если они подвергаются мучениям, то сами могут впоследствии мучить себя и других людей;

Им свойственно переживание собственной ненужности, ник-чемности и беспомощности, чувство одиночества;

Они никому не доверяют и не уважают окружающих;

Они раздражительны, депрессивны и

Они не умеют строить отношения с другими людьми.»

Неосознанно человек, выросший в семье, где созависимые отношения, где кто-то из родителей пьет, или употребляет наркотики, или имеет лишний вес, или есть игровая или любая другая зависимости, в чем-то повторяет жизнь родителей. Проживает ее в тревоге, страхе за будущее.

Уже выросший ребенок из созависмой семьи:

«Его может мучить чувство стыда за то, что он неприятный, не-лепый или извращенный человек.

□ Он может портить свои отношения с брачным партнером, что-бы они не были лучше, чем отношения его родителей друг с дру-гом.

□ Если его родители были неспособны получать удовольствие от своих детей, он может не позволять этого и себе.

□ Если один из его родителей рано умер, он может бояться смерти в том же возрасте; и именно в этом возрасте он может спрово-цировать болезнь или кризисную ситуацию.

□ Если у брата или сестры не сложилась карьера, он может испы-тывать депрессию или тревогу, когда сам добивается успехов в своей работе.

Ребенок, выросший в несчастливой семье, может считать неблаго-получие в жизни само собой разумеющимся. Он может и не догады-ваться, что, даже став самостоятельным и покинув родительский дом, поддерживает уровень несчастья, соответствующий тому, к которому он привык в детстве. Однако со временем он постепенно может на-чать замечать, что его состояние ухудшается после собственных успе-хов или неудач близких друзей или родственников. Еще позднее он может осознать, что чувствует вину перед членами своей семьи и счи-тает свои победы и успехи чем-то нечестным перед своей семьей».

Вот почему дети из созависимых семей нуждаются в курсе реабилитации. В противном случае во взрослой жизни они обречены на созависимость, неудачи, неуспех, втяжелых случаях на зависимость, и даже смерть.

В современной психотерапии не стоит вопрос, что происходит с человеком, злоупотребляющим алкоголем, наркотиками, игрой или чем-то другим. Речь идет о том, что происходит в его семейной системе, куда, кроме созданной им семьи, относятся и его родительская семья. Что происходит в семейной системе зависимых людей, что у них существует непреодолимая тяга к употреблению вещества или совершению каких-либо действий. Семейная система - это то, что дает жизнь человеку, и то, что нуждается одновременно в стабильности и развитии, росте. Если человек прошел курс лечения от зависимости (алкоголизма, наркомании и т.д.) и его семья не включалась в процесс реабилитации, не проходила курса лечения от созависимости, то вероятность срыва остается высокой.

Созависимость гораздо тяжелее зависимости. Никакие консультанты и психотерапевты не способны оказать такое сильное влияние на выздоровление человека, какое может оказать его близкие, включающиеся в проблему зависимости.

Процессы, происходящие в семье, где есть зависимый больной, отражаются на воспитании и становлении ребенка, как личности. Дети, вырастающие в созависимых семьях, тоже являются созависимые. Очень рано, до 5-6 лет у человека закладывается посредством чувствования определенное отношение к себе, окружающим людям и окружающему миру. И эти представления ребенок несет из своей семьи. Дети, в семьях, где есть зависимость и созависимость, вынуждены играть по правилам семьи для собственного выживания. Ребенок неосознанно выбирает для себя одну из нижеприведенных ролей. На уровне бессознательного у таких детей закладывается определенная программа, определяющая всю его дальнейшую жизнедеятельность.

Именно на уровне бессознательного заложенная, с самого детства, программа жизни определяет, будет ли прогрессировать созависимость, станет
ли человек зависимым.

Итак, ниже я привожу основные 4 роли детей в семье, где есть зависимость, и соответственно отношения носят созависимый характер.

1. Ребенок - герой. Почти в каждой созависимой семье есть ребенок, часто старший, который берет на себя обязанности одного из родителей. Этот ответственный ребенок готовит еду, заботится о финансах, обеспечивает благополучное существование младших братьев и сестер и пытается поддержать, например, непьющую мать. То есть своими действиями ребенок-герой стремиться обеспечить нормальное функционирование семьи. Иногда этот ребенок выступает в роли посредника, разрешая споры между родителями и пытаясь наладить испорченные отношения. В школе ребенок обычно является сверхуспевающим. Он может получать повышенные оценки, выполнять какие-то обязанности в классе или быть тренированным спортсменом. Он много работает над достижением целей и завоевывает одобрение учителей. Часто он является одаренным организатором или же он пользуется необычайным авторитетом среди своих одноклассников. Ребенок-герой нацелен на высокие достижения, всегда делает, что положено, перфекционист, но на самом деле, он работает для одобрения. Ребенок-герой однозначно тот, кем может гордиться семья.

Внутренний мир такого ребенка полон обид, стыда, страха, низкой самооценки, чувства ответственность за всех.

Внутренняя связь со своей семьей : часто этот ребенок неосознанно замещает партнера для родителя противоположного пола, берет на себя их вину или несет в себе внутренее желание уйти из жизни вместо кого-то из своих родителей (иногда вместо обоих).

Большая вероятность стать химически зависимым, в лучшем случае трудоголиком. Этот человек будет считать себя во всем правым, но по жизни он подчиненный (и в семье), он не может сказать «нет», стремиться всем понравиться, нуждается в контроле и манипулировании, поддается внушению, не допускает неудач. Девочки находят себе мужей, страдающих от зависимости.

Компетентный организованный, уважаемый, отличный сотрудник, часто становиться преуспевающим.

2. Козел отпущения. Это трудный ребенок. Он враждебный, не подчиняется старшим, угрюмый, замкнутый, обвиняет других. Для этого ребенка правила существуют лишь для того, чтобы их нарушать. Для непьющего родителя он, в конце концов, становится семейным козлом отпущения, отвлекая внимание от алкоголика. Ребенок привлекает к себе все негативное внимание. Но внутри психики такого ребенка заложен определенный неосознаваемый механизм - отрицательное внимание лучше, чем никакого внимания вообще. Своим неправильным разрушительным поведением он когда-то привлек внимание родителя или родителей. Привлек то внимание, которого ему так не хватало, и вот с помощью плохого поведения он каждый раз получает это внимание. Такой ребенок очень рано покидает семью, уезжая учиться или работать.

Внутренний мир такого ребенка полон обид, злости, страха, чувства брошенности, покинутости, у него очень низкая самооценка, ниже, чем у его братьев или сестер.

Внутренняя связь с семьей: часто этот ребенок в своей судьбе несет что-то тяжелое из своего рода, часто с явным внутренним желание уйти из жизни вслед за кем-то или вместо кого-то.

Будущее без специального курса лечения от созависимости. Алкоголизм или наркомания, ранние эксперименты с алкоголем, таблетками, наркотиками. У девочек ранняя незапланированная беременность. Часто возникают проблемы с законом.

Будущее после курса избавления от созависимости. Вылечившийся от зсозависимости или ависимости такой человек храбрый, под чьим-то контролем уравновешен, реально смотрит на жизнь, отлично умеет помогать другим, способен пойти на риск.

3. Покинутый ребенок. Это одиночка, мечтатель, спокойный, привязан к вещам, а не к людям, застенчив. Покинутый ребенок даже не пытается самостоятельно действовать, вместо этого выбирая "плыть по течению". Их низкая самооценка, их мироощущение заметны и внешне: они часто бывают застенчивыми и замкнутыми. Они предпочитают оставаться в одиночестве, научившись тому, что грезы безопаснее и приносят больше удовлетворения, чем непредсказуемые отношения с людьми. Такой ребенок спокоен, послушен, он облегчение для семьи. Обладает творческим потенцеалом.

Внутренний мир такого ребенка полон глубокого чувства одиночества, покинутости, обидчивости, боли, тревоги.

Будущее без специального курса лечения от созависимости. Уже став взрослым, такой человек не решителен, жизнь для него неинтересна. Он часто одинок, не разборчив в связях, не может сказать «нет». Для потерянных детей характерна ранняя смерть. Также возможна другая сексуальная ориентация.

Будущее после курса избавления от созависимости. После курса лечения такой человек становиться независимым, талантливым, творческим. У него богатое воображение, он настойчивый и находчивый.

4. Шут. Он симпатичный, инфантильный, гиперактивный, милый, слабый, нуждающийся в защите. Такой ребенок умеет веселить и может заболтать. Такие дети привыкают с помощью юмора нейтрализовать раздражение и гнев. Они облегчение и юмор семьи.

Внутренний мир такого ребенка полон одиночества, боли, страха, отверженности, тревоги, неуверенности, низкой самооценки.

Будущее без специального курса лечения от созависимости. Неспособность справляться со стрессом, в браке «герой», вечно на грани истерики, демонстративен. Он эмоциональный дальтоник, запрет на выражение чувств,

Будущее после курса избавления от созависимости. Обаятельный гость и хозяин, остроумен, с отличным чувством юмора, независим, услужлив.

У всех детей в будущем велик шанс развития зависимости. Если речь идет о мальчике то шансы по данным различных авторов от 60 до 80%, если девочка то 15-25%. Но у девочек из подобных семей, велик шанс выйти замуж за мужчину, страдающего зависимостью до 80%.

Что делать родителям, где есть созависимые отношения, чтобы предотвратить развитие тяжелой судьбы у своего ребенка? Пройти курс избавления от своей собственной созависимости. разобраться со своей взаимосвязью с родом и возможно избавить ребенка от необходимости неосознанного повторения чьей-то сложной или трагичной судьбы. Поскольку в семейной системе все члены семьи взаимосвязаны между собой, то изменения на уровне сознания и бессознательного у одного из членов семьи влечет за собой изменения в поведении и судьбе других его членов, в том числе детей.

Что делать, если уже взрослый человек выявил у себя черты созависимости или понимает, что в своей родительской семье, он играл одну из вышеперечисленных ролей? Тоже пройти курс избавления от созависимости, выявить свою неосознаваемую связь с тяжелом в судьбах предков, если это возможно, смягчить влияние на свою судьбу или жизнь своих детей.

Помните в семье, где есть созависимые отношения рано или поздно кто-то делает шаг в сторону зависимости. Весь процесс неосознаваем всеми членами семьи и не поддается контролю. Не теряйте времени, не стыдитесь вовремя обратиться за помощью.

Подробнее в бесплатном аудиокурсе "Жизнь в паутине или путь к свободе?"

Подробнее на индивидуальном тренинге с сопровождением по е-мейлу и скайпу

Была я на семинаре-тренинге по созависимости в семье (точнее, про то, «Как психологу работать с семьей, в которой ребенок – зависимый, а родитель – созависимый». Опишу тут для памяти, чем мне запомнился тот тренинг.

Для начала, полагаю, не нужно объяснять, что, если в семье выявляется зависимый, то с ним рядом где-то надо искать созависимого? Мне казалось, это общеизвестно, однако ж нет: одной коллеге я, пересказывая итоги семинара, долго излагала, что с семьей надо работать, как с системой. И одного только зависимого вытащить из проблемы не удастся – помогать надо его близким и родным.

Психологический центр, где я была – подростковый, так что рассказывали, в основном, про зависимых подростков, но и ко взрослым зависимым многие подходы применимы.

В общем, вот является на прием к психологу пара зависимый ребенок/созависимый родитель. Родитель к моменту встречи с психологом уже порядочно изжеван чувством вины, переживанием «я плохая мать/отец» и перепробовал массу подходов в избавлении другого от зависимости. А также уже довольно далеко продвинулся в том, чтобы скрывать зависимость ребенка от окружающих и делать как можно больше за него. Поведение созависимого (т.е., взрослого) в этой паре характеризуется:

Склонностью к спасательству (со всеми вытекающими последствиями, см. «Треугольник Карпмана»): «Без меня он пропадет»

Фокусом внимания исключительно на зависимом , его зависимости, его нуждах и интересах, и забвением своих интересов и потребностей (вообще, созависимость – прекрасная возможность забыть о собственных нерешенных проблемах и вместо этого пытаться вылечить, спасти и осчастливить другого). Поэтому созависимый с легким сердцем плюет на свои цели и интересы и вся его жизнь крутится вокруг: «Употребил/не употребил ребенок сегодня? Как удержать от употребления? Как ЕГО спасти???»

Склонностью контролировать зависимого, даже в мелочах (особенно в мелочах), преследованиям и обвинениям («Ты опять пропустил контрольную! О чем ты думал, ты ломаешь свою жизнь!»

Изоляцией : созависимые очень стыдятся проблем собственной семьи, скрывают их от окружающих – ну, думают, что скрывают, – и стараются отстраниться от других людей, не включенных в порочную систему зависимости/созависимости. Очень стыдятся обратиться за помощью, и идут на контакт с психологом только в крайнем случае, часто – подгоняемые внешними обстоятельствами (школой, правоохранительными органами).

Зависимый подросток в этой паре, скорее всего, обращаться к психологу ну совершенно не выбирал, ему это сто лет не надо, его пригнали объединенными усилиями школы, милиции и родителей. Зависимый, дошедший наконец до психолога, употребляет, скорее всего, уже очень давно, и к нему применялись уже самые разные методы. Методы эти не сработали, теперь вот нужно зайти сюда, отметиться, чтобы сказать: «И психолог мне не помог!» . Зависимый на этой стадии уже хорошо знаком с абстинентным синдромом («ломкой», паническими атаками, эмоциональными дискомфортом), многократно давал «зароки» («С завтрашнего дня – больше никогда!»), чаще всего, присутствует анозогнозия (т.е., отрицание проблемы, отрицание заболевания).

Вероятнее всего, юный зависимый уже совершал асоциальные действия ради приобретения вещества, от которого возникла зависимость (повторяю, в нашей стране до психолога на ранней стадии зависимости доходят единицы, скорее всего, проблема уже запущена) – воровал, обманывал, вымогал, грабил и т.п. В поведении зависимого заметны выраженные физиологические реакции на отмену употребления: возбуждение, потливость, волнение. Интерес к другим занятиям, помимо употребления и доставания вещества, снижен или уже совсем отсутствует.

Чего же ждут (явно или невыраженно) оба участника обратившейся к психологу пары?

Родитель (созависимый) приносит в контакт с психологом определенные ожидания:

«Почините мне его» , т.е, сделайте что-то такое, чтобы, как по мановению волшебной палочки, ребенок перестал употреблять. Да, никаких больше изменений не надо, у нас в семье особых проблем нет. Ну, только вот этот употребляет, а все остальное нормально – не без трудностей, но, в целом, все хорошо. Ребенок – объект, который требуется переделать по требованию взрослых в ту сторону, в которую родитель считает правильным.

Зависимость ребенка преподносится, как частная, локальная проблема . То есть, идею о том, что проблема зависимости – СИСТЕМНАЯ, и что меняться надо всем, и менять отношения в семье тоже необходимо для выздоровления, родитель-созависимый принимает с удивлением, а часто в штыки. «У нас все хорошо, вы вот ЕГО лечите, а нас оставьте в покое».

Родителя поедом ест вина , огромная вина и стыд за то, что семья выглядит неблагополучной в глазах окружающих. Соответственно, в лучших традициях «Доктора Хауса», родитель пытается скрывать некоторые из проблемных ситуаций, недосказывать и даже перед психологом «держать лицо». Родителю больно, и он требует от психолога: «Скажите мне, что я хороший родитель, проблема в чем-то другом!» (чаще всего – в «действительно невыносимом, дрянном ребенке»). Выдерживать стыд и вину родителю тяжко, он норовит спихнуть их или привычно – на ребенка, школу, дурную компанию, или уже по-новому, на «непрофессионального психолога».

Родитель зол, очень зол, обижен и измучен . Во многих его действиях по отношению к ребенку сквозит, помимо очевидной заботы и беспокойства, еще и боль, ярость, злоба, агрессия. Естественно, за их проявление в адрес родного чада родитель опять чувствует вину. Узел затягивается.

Ресурсы родителя на этапе обращения к психологу уже, обычно, на исходе : вариант «Мы справимся сами, безо всяких психолухов» уже не сработал. Так что родитель доходит до психолога обессиленный, униженный, измученный и злой. И радостно предлагает: «СПАСИ МОЕГО РЕБЕНКА!». Ну, то есть, желает переложить обязанность «спасать» зависимого подростка уже на профессиональные плечи психолога. И многие недостаточно проработанные психологи на это ведутся, и радостно начинают «спасать».

Подросток (зависимый), чаще всего, к психологу идет:

Перетерпеть то, что заставляют делать – опять эти безумные взрослые что-то придумали, надо подождать, потерпеть, а потом можно будет опять жить «нормально» («норма» для зависимого неявно предполагает употребление).

С неявным желанием спровоцировать родителя и/или психолога на такое поведение, на фоне которого можно выглядеть хорошо. Поэтому ребенок не будет идти на контакт, станет проявлять агрессию и нежелание сотрудничать: «Заставь меня, а ну, заставь! Ах, ты так! Ты меня принуждаешь??? Тогда я с вами, такими гадами, вообще общаться не буду!» - уходит, хлопает дверью и начинает снова «нормальную жизнь» (для расслабления и успокоения сперва употребив).

«Скажите предкам, чтобы от меня отстали!» - как ни странно, довольно здравая мысль, принять которую родителям мешает клубок эмоций из тревоги, вины, страха и агрессии. Но, опять-таки, изначально и сам подросток не хочет ничего менять в семейных отношениях и в своем поведении, и это «отстаньте» означает, что он просто хочет получить возможность «просто жить нормально» (см. предыдущие пункты – т.е., спокойно, без помех время от времени употреблять).

Отдельно на тренинге было замечено, что для подростка основная трудность в избавлении от зависимости состоит в том, что для него последствия употребления неочевидны. Последствия не наступают сразу, как у взрослого, который начинает всерьез употреблять: подросток не теряет работу, не остается без денег, не теряет круг привычных знакомств, его жизнь не рушится на глазах. Из школы/училища выгнали? Подумаешь! Проблема отсутствия образования «выстрелит» через годы, а сейчас у него становится больше времени на употребление – учиться-то ходить не нужно!

Поэтому работу с семьей, где подросток – зависимый, обычно психолог строит на взаимодействии с родителем. Но, поскольку семья – единая система, вместе с изменением одного из ее элементов можно добиться изменений поведения и зависимого тоже.

Родитель-созависимый привычно балансирует на качелях «беспомощность/всемогущество»: из «Без меня мой ребенок пропадет!» (т.е., я всемогущ и от меня полностью зависит жизнь другого) родитель вваливается в «Я ничего не могу с ним сделать!» (т.е., вот он хочет употреблять – и употребляет; и как его ни контролируй, а находит способы, зараза).
Психологу тоже по-первости с лету предлагается позиция «всемогущего»: «Вы его вылечите!». Когда выясняется, что исцелять наложением рук психолог не умеет, родитель с тоской решает привычное: «Ничего-то он не может…». Осознание собственных возможностей приходит к созависимому родителю приходит очень и очень не сразу. А в ходе долгой и непростой работы с психологом.

Зависимому тоже не сахар и не мед: прекратить употреблять, с одной стороны, хочется, а с другой – СТРАШНО. Так что нужно сперва наладить контакт и отстроить систему поддержки в трудных ситуациях, чтобы не искать забвения и успокоения в употреблении, как подросток уже привык.

Ну, а родителя-созависимого тем временем мучают три страха:

Страх физического разрушения и гибели (себя либо другого): «Его выгонят из училища, если я не буду за него решать проблемы!» «Он умрет на улице, если я не помогу ему» и т.п. Как ни странно, для зависимого будет благотворно, если ему дадут столкнуться лицом к лицу с реальной проблемой, к которой ведет зависимость. Ну выгонят, ну поспит на улице разок – болезненно, но не смертельно. Если же употребление не приведет ни к каким реальным проблемам, и «мама все решит» - то зачем прекращать употреблять? Это ж приятно! И тут, по мере усугубления зависимости, проблемы могут стать гораздо более серьезными, на порядок!

Страх разрушения отношений : созависимый боится, что ребенок-зависимый очень обидится и разорвет отношения. (Про стыд, вину и страх осуждения другими, которые подхлестывают созависимого взрослого, я уже говорила? Ну вот, так что мучительный ужас от того, что скажут: «Ну и какая ж ты мать?» заставляет взрослого тащить на себе уделавшегося подростка и терпеть от него гораздо больше, чем могут выдержать нормальные отношения в семье).

Страх стыда, осуждения . Созависимый ужасно боится общественного осуждения. Стыд и вина – его ахиллесова пята. Скрывать действительное положение дел и от себя и от других – созависимый научился виртуозно. Но зависимость подростка прогрессирует, и его выходки становятся все более и более тяжкими, грубыми и запредельными. Прятать и покрывать действия ребенка все труднее. Столкновение со стыдом неизбежно, и оно окажется чрезвычайно болезненным. Да, взрослый созависимый в этой ситуации ведет себя худшим для себя образом – вместо того, чтобы признать проблему и обратиться к другим за помощью, человек скрывает ее, пытается утаить, сделать вид, что «все нормально» - до тех пор, пока абсолютно всем и каждому не станет понятно, что ситуация уже совершенно ненормальна.

Если поддержать взрослого созависимого и помочь ему справиться со своими страхами (до кучи – и со стыдом, и с виной), то перспективы излечения семьи становятся более светлыми.

Одно из определений созависимости – зависимость от эмоций другого человека. Созависимые желают нам добра и счастья. Они хотят заботиться о нас, как о маленьком ребенке, решая все проблемы, чтобы вся жизнь стала светлой и солнечной, и мы были счастливы.

Действительно ли это желание помогать и спасать происходит из бескорыстной любви («агапэ», как называли ее древние греки), или такие люди просто не могут быть счастливы сами, пока не осчастливят всех вокруг (поскольку зависят от их эмоций)?

Этот «ад бесконечного счастья», в который меня ввергли созависимые родители, привел к тому, что я начала ненавидеть все свои негативные эмоции. Я не знаю, что с ними делать. Если я чем-то недовольна, мне сразу становится за это стыдно. Боль, чувство вины и неудовлетворенности, возникающие от того, что я не знаю, как обходиться с собственными негативными эмоциями, превратились в настоящую эмоциональную пытку. Все из-за того, что родители меня десятилетиями «спасали» и «помогали» мне.

Нейтральное отношение не позволяется

«Ты меняешься, – заявил мне муж, – как только твои родители оказываются рядом, ты меняешься. Становишься вся такая улыбчивая, радостная, гиперактивная. Пока ты ждешь их приезда, уже начинаешь «накручивать» в себе эту искусственную радость». Как важен для меня был этот нейтральный взгляд со стороны. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько муж прав.

Находясь рядом с созависимыми, вы ни на секунду не можете расслабиться. Нельзя позволить себе даже нейтральное, расслабленное настроение, безэмоциональный тон. Черта с два! Нужно быть все время веселым, улыбчивым и до невозможности позитивным. Я помню, какой неприятный взгляд на меня бросила мать, когда я, измотанная делами и усталостью, ответила на ее вопрос слишком монотонным голосом.

Почему так происходит? Я нашла ответ, когда как-то раз один из родителей попросил меня сложить несколько полотенец в ящик. «Хорошо», – ответила я нейтральным тоном, не радостным, но и не негативным. Обычным. Мне тут же ясно дали понять, что разговаривать таким тоном неприемлемо, нужно исправиться и прочее и прочее.

Созависимые родители пытаются успокоить свое чувство вины, требуя, чтобы их ребенок всему радовался и был всегда счастлив

И тут я поняла. Этот человек чувствовал себя виноватым, обращаясь ко мне с любой просьбой. Он пытался успокоить свое чувство вины, требуя, чтобы я всему радовалась. Заставляя меня быть неестественно позитивной, он пытался смягчить свое чувство вины за то, что просил кого-то что-то реально сделать. Ответственность за счастье созависимого, требующая от вас быть всегда счастливым самому, – тяжкий груз, возлагать который на другого совершенно несправедливо. Именно поэтому я считаю, что созависимость эгоистична.

Я научилась с этим справляться, начав разыгрывать сцены наедине с собой. Я сжимала зубы, улыбалась широкой, совершенно фальшивой улыбкой и говорила себе: «Я с радостью сложу эти полотенца. Это такая честь для меня. Безмерно благодарю тебя за такую замечательную возможность!» Не слишком вежливо, но помогало снять озлобленность, которая накапливалась из-за того, что постоянно требовалось быть счастливой и радостной.

Негативное отношение не позволяется

Я понимаю, что стремление созависимого человека вас успокоить и утешить часто кажется проявлением доброты, но у этого альтруизма есть и темная сторона: они дают вам понять, что негативные эмоции непозволительны, ненормальны. Я бы назвала это обесцениванием ваших эмоций.

В стремлении созависимых утешить и успокоить еще заметны проблески эмпатии. Все становится гораздо хуже, когда они переходят к фазе «спасения». «Спасая» нас, они обесценивают наши эмоции. Они предлагают различные психологические приемы. Они говорят, как иначе можно посмотреть на ситуацию. А если они религиозны, то непременно ждите проповедей. Но если постараться извлечь из их слов суть, то она всегда одна: «Ты не должен испытывать таких эмоций. Если бы ты сделал А, Б или В, то ты бы их не испытывал. Все, немедленно возьми себя в руки!» Как я и говорила, это обесценивание.

Мы ищем способ вернуть ценность своим эмоциям

Изначальная душевная боль сама по себе мучительна, но необходимость от нее убегать еще тяжелее. Не лучше ли было бы, если бы мы могли позволить себе полностью погрузиться в нее, пережить полностью, испить эту чашу до дна, не испытывая из-за этого стыда и вины?

Но мы не можем в нее погрузиться. Чувство вины почти осязаемо. Оно заставляет нас отчаянно искать любой способ сбежать от боли, которую нам не положено чувствовать. Эта отчаянная необходимость сбегать от боли оказывается гораздо мучительнее, чем сама изначальная, «обесцененная» боль.

У детей, выросших в больших семьях без созависимых родителей, есть прямая, ничем не затрудненная связь со своими эмоциями

Много лет я пыталась вернуть своим эмоциям ценность, общаясь в интернете. Всегда можно найти поддержку, особенно на форумах и в блогах, где собираются люди с похожими проблемами. Но эта поддержка помогает лишь отчасти.

Погрузитесь в свои чувства

Я восхищаюсь людьми, которые принимают свои эмоции без чувства вины! Это наверняка восхитительное ощущение! Они погружаются в свои чувства, не сомневаясь, не колеблясь, не притворяясь. Я часто вижу это в детях, выросших в больших семьях без созависимых родителей. У них есть прямая, непосредственная, ничем не затрудненная связь со своими эмоциями.

Они не ходят вокруг да около, не сомневаются в том, что чувствуют. Они свободно выражают свои эмоции, не пытаясь их фильтровать и не испытывая никакой вины. Я надеюсь когда-нибудь тоже достигнуть подобной эмоциональной честности и принятия себя.

Об авторе

Ленора Томпсон (Lenora Thompson) – блогер. Ее сайт .

Жизнь ради другого, или СОЗАВИСИМОСТЬ

Методичка посвящена психологии зависимости от психоактивных веществ (алкоголизм, наркомания) и созависимости.

Созависимость – это психологическое состояние членов семьи больного. Трезво живущие родственники таких больных эмоционально вовлечены в эту болезнь. Созависимостью страдают жены, матери, братья, сестры, взрослые дети и даже внуки больного алкоголизмом или наркоманией. Сами больные также характеризуются признаками созависи мости до развития болезни либо после наступления трезвости. Созависимые родители не могут успешно выполнять свои родительские функции − страдают дети.

Происходит повторение нежелательных событий в семье. Взрослые дети составляют группу высокого риска множественных проблем: развития зависимости, психосоматических за болеваний, тревожно-депрессивных состояний, часто они вступают в трудный брак. Созависимость излечима. Исце ление приводит к более гармоничным взаимоотношениям в семье, служит профилактикой возникновения зависимости у детей.

Зависимость разрушает взаимоотношения в семье. Эта болезнь препятствует выражению любви между супругами, между родителями и детьми. Родители любят своих детей, но они так сильно заняты проблемами зависимости, что не могут естественно выражать свою любовь к детям. Дети в таких семьях часто болеют как физическими, так и психическими болезнями (Москаленко В.Д., 1991).

Самая хорошая новость состоит в том, что созависимость успешно лечится!

Причины формирования созависимости

Созависимость формируется не в браке с больным зависимостью, а в родительском доме.

Созависимые происходят из семей, в которых имели место либо зависимость от психоактивных веществ, либо жестокое обращение эмоциональное, интеллектуальное, физическое насилие либо сексуальное оскорбление.

Естественное выражение чувств в родительской семье запрещалось («не реви», «что-то ты развеселился очень, как бы плакать не пришлось», «мальчикам плакать не положено»). Часто все перечисленное встречается в одной семье. Такие семьи называют дисфункциональными.
Семья – это главная система, к которой каждый из нас принадлежит. Система – это группа людей, взаимодействующих как единое целое.

Поскольку все части этой системы находятся в тесном взаимодействии, то и улучшение/ухудшение состояния одного из членов неизбежно отражается на самочувствии другого. Чтобы вся семья могла лучше функционировать, не обязательно ждать, когда больной зависимостью обратится за лечением. Жизнь семьи может существенно улучшиться в том случае, если хотя бы один созависимый член ее начнет выздоравливать от созависимости. Сверхзадача, высшая цель семейной психотерапии – это помощь в превращении дисфункциональной семьи в функциональную.

ПРИЗНАКИ ДИСФУНКЦИОНАЛЬНОЙ СЕМЬИ

(при в одя т с я по книге Джона Бредшоу «Семья». − Bradshaw J., 1988)

1. Отрицание проблем и поддержание иллюзий.
2. Вакуум интимности.
3. Замороженные правила и роли.
4. Конфликтные взаимоотношения.
5. Недифференцированность «Я» каждого члена («если мама сердится, то сердятся все»).
6. Границы личности либо смешаны, либо наглухо разделены невидимыми стенами.
7. Все держат секрет семьи, все поддерживают фасад псевдоблагополучия.
8. Склонность к полярности чувств и суждений.
9. Закрытость системы.
10. Абсолютизирование воли, контроля.

В семье образуются две группы людей – угнетатели (родители), наделенные властью и абсолютным контролем, и угнетаемые (дети).
Угнетаемые не имеют права голоса. В них ценится превыше всего послушание. Задавать вопросы о том, почему надо слушаться всех взрослых, было бы нарушением правил семьи, посягательством на святость власти родителей.

Правила дисфункциональной семьи Клаудиа Блэк в своей книге «Это никогда со мной не случится» (Black С., 1981) сформулировала предельно кратко. Это правило трех «не»:

1. не говори,
2. не чувствуй,
3. не доверяй.

Дети учатся защищать себя в подобных семьях с помощью встроенных в нас механизмов психологической защиты (защита эго). Дети подавляют свои чувства, отрицают то, что происходит, проецируют гнев и ненависть на предметы или на друзей. Создают иллюзию любви и привязанности. Дети идеализируют и минимизируют, затуманивают свои чувства и сознание. И в конце концов могут вообще ничего не чувствовать. Эти же механизмы защиты интенсивно работают у взрослых зависимых и созависимых лиц.

Воспитание в дисфункциональной семье формирует те психологические особенности, которые составляют «почву» созависимости.

Формы проявления созависимости

Созависимые жены позволяют подчинить себя различны ми путями. В супружеской жизни они могут брать на себя следующие роли: избиваемая жена, жена-мамочка, жертва, бедная больная женщина, жена-угодница, жена-девочка, стерва. Все это – лики созависимости.

1. ИЗБИВАЕМАЯ ЖЕНА

У жены есть патологическая потребность страдать, унижаться, позволять другим распоряжаться ее временем, деньгами, ее жизнью. Вот это болезненное преломление того положе ния, которое часто женщины выражают такими словами: «А нас учили, что только для других жить хорошо, а если живешь для себя, то это – эгоизм». Бездонное долготерпение избиваемых жен – это знак беды для обоих – и для неё, и для него.

Когда они выходили замуж, они не думали, что смогут вынести побои.

За это время у жен происходит рост выносливости к эмоциональной боли. Это напоминает симптом зависимости – рост толерантности, т.е. переносимости количества психоактивных веществ. Чем выше переносимая доза, тем дальше зашла болезнь. Избиваемая жена живет в мире иллюзий. Она закрывает глаза на страшную реальность и верит в то, во что ей хочется верить, – в то, что однажды он бросит пить. Для этого, думает она, ей нужно быть еще более терпеливой, еще более преданной женой. И тогда однажды он очнется от наваждения и оценит ее подвиг... Надежда на чудо. Это одна из типичных иллюзий созависимых.

2. ЖЕНА-МАМОЧКА

Зачем мужу становиться равноправным партнером в браке, если жена взвалила на себя всю ответственность и «тянет» две работы, нянчится и с мужем, и с детьми? Нянчиться с человеком, ухаживать за ним как за маленьким можно в трех случаях: в раннем детском возрасте, в глубокой старости или во время острой болезни. Ответственность за выздоровление лежит на самом больном, в противном случае выздоровление не достигается.

Нормальные супружеские взаимоотношения предполагают партнерство, справедливое разделение ответственности за общий дом и умение каждого из супругов самостоятельно отвечать за себя. Отрицательные последствия «маммизма» заключаются в том, что подобные взаимоотношения убивают любовь и дружбу. В глубине души никому не нравится, чтобы его считали неспособным к выполнению простых вещей. Тогда опекаемый чувствует себя некомпетентным, глупым, слабым. Когда кто-то просит помощи, это другое дело. Но «мамочки» не ждут, пока их попросят. Они всегда готовы служить.

Роль жены-матери почти неизбежно сопровождается тем, что она пилит своего мужа: «А ты уже сделал... Сколько раз тебе говорить...» В ответ на это муж скоро научается быть «глухим» к любым обращениям к нему. Он не слышит жену, что ей очень обидно.

«Маммизм» подрывает самооценку мужа (и без того низкую при зависимости) и разрушает всякие взаимоотношения. Постоянно выполняя обязанности мужа, жена лишает его возможности учиться на своих ошибках. «Маммизм» лишает свободы и жену, и мужа.

3. ЖЕРТВА-ВЕЛИКОМУЧЕНИЦА

Жертва, по В.И. Далю, есть нечто «пожираемое, уничтожаемое, гибнущее; что отдаю или чего лишаюсь невозвратно.
// Приношенье от усердия божеству: животных, плодов... // отречение от выгод или утех своих подолгу или в чью пользу; самоотверженье и самый предмет его, то, чего лишаюсь».

Жертву можно узнать по таким высказываниям: «ах, я бедняжка» (точно такие слова могут не произноситься, но подразумевается их смысл), «если бы только он (и)...», «а мне все равно (вздыхает)», «это неважно, как я себя чувствую (вздыхает)», «лишь бы ему было хорошо, а я – дело десятое».

Жертвы считают, что если они покажут, как трудна и неуправляема их жизнь, то окружающие будут сочувствовать, симпатизировать и поддерживать их. Они представляют дело так, будто другие (муж) управляют ими и заставляют их страдать, мучиться. На самом деле это жертвы управляют другими, поскольку распространяют вокруг себя чувство вины. Жертва еще в детстве сама испытала на себе это чувство со стороны матери. В зрелом возрасте жертва набрасывает ту же удавку на шею мужу, детям. Но если в детстве человек в силу возраста действительно является слабым и беспомощным, то в зрелом возрасте совсем не обязательно сбрасывать с себя ответственность за свое благополучие и перекладывать ее на других.

4. БЕДНАЯ БОЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА

Жены больных зависимостью часто болеют как психически – неврозы, депрессии, бессонница, раздражение, так и физически – боли в позвоночнике (на языке психосоматики это означает отсутствие поддержки), головные боли и др.

Скорее неосознанно, чем осознанно женщина использует свою болезнь – реальную или мнимую – для того, чтобы манипулировать другими, в первую очередь мужем, и добиваться желаемого. Кто же будет бороться и пытаться победить больную женщину, может быть, даже прикованную к постели? Уж теперь-то никто не откажет ей в удовлетворении ее потребностей и желаний, ведь она так больна, что не может о себе позаботиться.

Да, быть больной – это великая сила. Но за это надо за платить свободой. В болезни свобода очень ограничена. Войдешь в роль инвалида, инвалидом и окажешься. Демонстрировать свою слабость через усиление болезни – тоже самопораженческая роль (Thoele S.P.,1991).

5. ЖЕНА-УГОДНИЦА

Вы знаете, уважаемые читатели, этих женщин, которые угождают во всем своим мужьям, детям, всегда и во всем. Они встают рано, чтобы приготовить завтрак. Они несут на вытянутых руках выглаженную рубашечку. Если муж в опьянении разбил вазу, жена подберет осколки. Если случится, что он обмочился или сделал что-то еще худшее, жена по стирает одежду и простыни. Да стоит ему только нахмуриться, как жена напряженно старается догадаться: что не так? Чем я не угодила?

А что в этом плохого? Плохо то, что это тоже самопораженческая роль. Это не добровольное взятие на себя обязательств, а средство, чтобы выжить в трудных обстоятельствах.

Угодническое поведение вытекает из потребности женщин в эмоциональной привязанности. Быть привязанным к ко му-то, принадлежать кому-либо – коллективу, группе, нации это насущная потребность человека, так мы все чувствуем себя безопаснее, надежнее. У женщин эта потребность выражена больше, чем у мужчин. Женщины до смерти боятся эмоциональной разобщенности.

Страх лежит в основе угоднического поведения. Страх отвержения, страх неодобрения, страх одиночества. Отсюда и страх конфронтации.

Страх возникает всякий раз, когда женщина не согласна в чем-то с мужем. Из-за страха эмоциональной изоляции женщины легко поступаются своей независимостью.

6. ЖЕНА-ДЕВОЧКА

Жена-девочка отдает свою зрелость в обмен на любовь мужа. Она боится, она чувствует себя покоренной и завоеванной, но она не созрела для роли жены. Муж в таких парах тоже испытывает нелегкое бремя двух ролей – быть одновременно и мужем, и родителем своей жены.

7. ЖЕНА-СТЕРВА

Многие назовут женщину стервозной, если она умеет говорить в свою защиту и резко отстаивает свое мнение. Но настоящие стервы те, кто изживает на близких, в первую очередь мужьях, свои фрустрации, т.е. разочарования и неудачи.

Стервозность – это почти всегда результат неотреагированной ярости. Может быть, ярость возникла еще до супружества, возможно, позднее.

Подобная тактика не позволяет разрешить трудности в долгосрочном плане, поскольку разъедает самооценку и отделяет «стерву» от других людей. Негативные последствия те же, что и у других типов самопораженческого поведения: одиночество, горькое чувство оставленности.

Стервозные женщины – не плохие женщины, они напуганы, обижены и отчаянно хотят улучшить свою судьбу. Они просто не знают, как наладить честные и взаимно независимые отношения.

Выводы

Что общего во всех ликах созависимости? Как бы ни вела себя созависимая женщина, ее поведение есть самопредательство, отказ от себя, неумение распознавать свои интересы. У всех созависимых, описанных выше, критически низкая самооценка. У всех есть свойство, которое я называю отказ от себя, жизнь для других. Они – женщины – сами у себя не в фокусе сознания.

Девиз созависимых людей: «Я тебе нужна? Возьми меня». И отдают все – от зарплаты до собственного здоровья. Ей в голову не приходит спросить себя: «Мне нужен такой муж? Может ли он удовлетворить мои потребности?» Причем меньше всего здесь надо думать о материальных потребностях. Главное, не упускать из виду то, что требуется нашей душе.

Созависимость несет много страданий и созависимым, и их семьям. Независимость во взаимоотношениях возможна лишь на короткое время. Мы можем быть независимыми в каком-то одном отношении – в финансовом, в принятии некоторых решений. Мы можем считать себя независимыми в своих взглядах на ту или иную проблему. Однако жизнь устроена так, что мы живем среди людей. И находимся в постоянной взаимозависимости от них. Если созависимость – страдание, независимость – частный случай нашей жизни, то здоровая взаимозависимость – это наши нормальные отношения с людьми. Семья – это всегда взаимодействие людей. Значит, будем стремиться к здоровой взаимозависимости в наших семьях. Для этого будем выздоравливать от созависимости (Москаленко В.Д., 1996; 2000).

Программа преодоления созависимости включает в себя компоненты образования по вопросам зависимости от психоактивных веществ, созависимости, дает представления о семье как системе, предусматривает тренинг и освоение навыков здоровых взаимоотношений в семье на основе уважения других, учит способам отреагирования чувств, выражения любви к детям и другим членам семьи. При выздоровлении от созависимости рекомендуется сочетать специальную программу групповой психотерапии с сеансами индивидуальной психотерапии, супружеской и семейной психотерапии, а также посещения групп «Ал-Анон», «Нар-Анон», чтение литературы по затрагиваемым вопросам.

На практике в Московской области медицинские органи зации, оказывающие наркологическую помощь, применяют такие формы работы: лекции, индивидуальное консультирование, семейное консультирование с составлением фрагмента родословной (генограммы), индивидуальная и групповая психотерапия, редко, по показаниям, медикаментозная терапия. Практикуется ведение дневника, вы полнение домашних заданий, чтение рекомендуемой литературы. Психотерапевт рекомендует и поддерживает посещение групп самопомощи.

Период перемен в нашей жизни полон парадоксов. Это трудный период. И страшно, и волнующе, люди начинают чувствовать вкус свободы, освобождения от эмоциональной зависимости.

КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ СОЗАВИСИМОСТИ

Оценк а созависимости (по Potter-Efron P.T., Potter-Efron P.S., 1989).

Индивид сообщает или у него наблюдается не менее 5 из следующих 8 характеристик.

Страх.

1. Постоянная концентрация на проблемах других.
2. Непроходящая тревога, опасения и чувство страха.
3. Избегание риска в межличностных отношениях, включая не доверие к людям.
4. Контролирующее поведение – повторяющееся, привычное.
5. Сверхответственность.
6. Попытка манипулировать другими, изменять их поведение.

Стыд, вина.

Распознаются по наличию следующих признаков.

1. Постоянное чувство стыда как по отношению к собственному поведению, так и к поведению других.
2. Постоянное чувство вины в связи с проблемами других.
3. Изоляция от окружающих, чтобы скрыть стыд за себя или за семью.
4. Ненависть к себе.
5. Проявление надменности и превосходства, что связано с низкой самооценкой.

Затянувшееся отчаяние.

Распознается по наличию следующих признаков.

1. Отчаяние и безнадежность относительно изменения существующей ситуации.
2. Пессимистический взгляд на мир.
3. Низкая самооценка и чувство поражения (я – неудачник), что не соответствует реальным достижениям.

Гнев.

1. Постоянный гнев, направленный на пьющего, семью или себя.
2. Страх потерять контроль в гневе.
3. Гнев, касающийся духовной сферы, в том числе гнев на бога.
4. Пассивно-агрессивное поведение, особенно в отноше нии пьющего.

Отрицание.

Распознается по следующим признакам.

1. Постоянное отрицание источника семейной беды.
2. Постоянное преуменьшение тяжести проблемы.
3. Использование оправданий для защиты пьющего от не гативных последствий.

Ригидность.

Распознается по следующим признакам.

1. Когнитивная негибкость.
2. Поведенческая ригидность, включая ригидность ролей.
3. Моральная и духовная негибкость, окостенелость.
4. Аффективная негибкость – преобладание одного и того же чувства – вины, жалости, гнева.

Нарушение идентификации своего «Я».

Распознается по следующим признакам.

1. Неумение выставлять свои требования или заботиться о своих нуждах.
2. Трудности определения границ своего «Я», трудно отде лить себя от других, свою боль от боли других.
3. Зависимость от других личностей – потребность получать от других подтверждение своей самоценности, навязчивое беспокойство о том, как выглядишь в глазах других.

Смущение, замешательство.

Распознается по следующим признакам.

1. Постоянная неуверенность в том, что же является нормой.
2. Постоянная неуверенность в том, что же реально.
3. Постоянная неуверенность в чувствах, включая тенденцию неверно определять все чувства одним знаком.
4. Легковерность.
5. Нерешительность.

ТЕСТ НА СОЗАВИСИМОСТЬ

1. Беспокоит ли вас то, что ваш близкий много пьет?
2. Испытываете ли вы денежные затруднения из-за того, что ваш близкий пьет?
3. Приходилось ли вам лгать, чтобы покрыть его пьянство?
4. Появилось ли у вас чувство, что спиртное для него важнее, чем вы?
5. Считаете ли вы, что в выпивках виноваты его друзья?
6. Часто ли нарушаются семейные планы из-за того, что ваш муж (сын, дочь) не приходит вовремя домой («внезапно» встретил друга, «посидел» с партнером по бизнесу и т.д.)?
7. Угрожаете ли вы мужу таким образом: «Если ты не перестанешь пить, я брошу тебя»?
8. Целуете ли вы его на пороге с тайной мыслью уловить запах алкоголя?
9. Боитесь ли вы прямо сказать ему о чем-то неприятном, опасаясь, что у него начнется запой?
10. Приходилось ли вам страдать или стыдиться его поведения?
11. Кажется ли вам, что каждый праздник, каждый отпуск испорчен из-за его пьянок?
12. Разыскиваете ли вы спрятанные им бутылки спиртного?
13. Есть ли у вас такое чувство: если бы он меня любил, то бросил бы пить?
14. Отказываетесь ли вы от встреч со своими друзьями, опасаясь, что в нетрезвом состоянии муж поставит вас в неловкое положение?
15. Предполагали ли вы когда-нибудь вызвать милицию из-за его пьяного поведения?
16. Чувствуете ли вы себя иногда виноватой в том, что не можете удержать его от пьянства?
17. Думаете ли вы, что если он бросит пить, то все ваши проблемы будут разрешены?
18. Угрожали ли вы когда-нибудь покончить с собой, разрушить дом и т.п., чтобы напугать его и услышать от него: «Я прошу прощения»?
19. Относились ли вы когда-нибудь к окружающим – детям, родителям, сотрудникам – несправедливо только потому, что вы были злы на мужа за его пьянство?
20. Есть ли у вас чувство, что никто не понимает ваших проблем?

Если вы отвечаете «да» на 3 и более вопросов, то ваше состояние может иметь признаки созависимости.

ШКАЛА СОЗАВИСИМОСТИ

1. Мне трудно принимать решения.
2. Мне трудно сказать «нет».
3. Мне трудно принимать комплименты как что-то заслуженное.
4. Иногда я почти скучаю, если нет проблем, на которых следует сосредоточиться.
5. Я обычно не делаю для других то, что они сами могут для себя сделать.
6. Если я делаю для себя что-то приятное, то испытываю чувство вины.
7. Я не тревожусь слишком много.
8. Я говорю себе, что все у меня будет лучше, когда окружающие меня близкие изменятся, перестанут делать то, что сейчас делают.
9. Похоже, что в моих взаимоотношениях я всегда все делаю для других, а они редко что-нибудь делают для меня.
10. Иногда я фокусируюсь на другом человеке до такой степени, что предаю забвению другие взаимоотношения и то, за что мне следовало бы отвечать.
11. Похоже, что я часто оказываюсь вовлеченной во взаимоотношения, которые мне причиняют боль.
12. Свои истинные чувства я скрываю от окружающих.
13. Когда меня кто-то обидит, я долго ношу это в себе, а потом однажды могу взорваться.
14. Чтобы избежать конфликтов, я могу заходить как угодно далеко.
15. У меня часто возникает страх или чувство грозящей беды.
16. Я часто потребности других ставлю выше своих собственных.

Прочитайте вышеприведенные утверждения и поставьте перед каждым пунктом то число, которое отражает ваше восприятие данного утверждения:

1. Совершенно не согласна.
2. Умеренно не согласна.
3. Слегка не согласна.
4. Слегка согласна.
5. Умеренно согласна.
6. Полностью согласна.

Для получения суммы баллов переверните значения баллов для пунктов 5 и 7 и затем суммируйте.

Суммы балов:
16-32 – норма, 33-6 0 – умеренно выраженная созависимость, 61-96 – резко выраженная созависимость.

Алкоголизм поражает всю семью. Согласно оценкам, каждый алкоголик оказывает сильное воздействие на жизнь, по крайней мере, четырех человек. Каковы бы ни были личностные особенности алкоголиков, члены их семей обычно реагируют на тяжкое бремя жизни с ними достаточно хорошо предсказуемым образом. Эти реакции могут стать такими же непреодолимо навязчивыми, как и поведение самого алкоголика, и как таковые они грозят ввергнуть членов семьи в настоящую болезнь - даже более серьезную, чем болезнь алкоголика.

1. Нежелание семьи признать реальность

Семья алкоголика в среднем лишь через семь лет после появления явных свидетельств его патологического пристрастия признает, что в доме живет алкоголик. Еще года два они тянут с тем, чтобы обратиться за помощью.
В этом упорном отрицании фактов членами семьи и близкими друзьями, каким бы бессмысленным оно ни казалось, есть своя логика. На ранних стадиях алкоголизма редко присутствуют очевидные признаки, позволяющие отличить алкоголика от сильно или даже умеренно пьющего человека. Когда все же появляются первые угрожающие симптомы, - возрастающее потребление алкоголя, частое опьянение, изменения личности, - то ближайшие к алкоголику люди бывают ослеплены требованиями личной лояльности и страхом перед общественным осуждением алкоголизма. Для каждого из нас гораздо легче отмахнуться от вопроса о чьем-то тревожащем отношении к алкоголю, приняв его за совершенно нормальное, чем допустить возможность, что у человека, которого мы хорошо знаем и любим, сформировалось социально неприемлемое пагубное пристрастие.

Искаженному восприятию реальности его (алкоголика) семьей способствует несколько важных факторов:
а) Изоляция. Редко встречается семья, в которой ведутся разговоры о присутствии в ней алкоголика. Стыд и замешательство воздвигают стену молчания вокруг каждого члена семьи и постепенно обрубают все связи между ними, кроме самых поверхностных.
Члены семьи усугубляют свою изолированность тем, что постепенно отдаляются от друзей и всяческих внешних интересов. На горьком опыте они учатся тому, что не следует приглашать к себе домой знакомых, и из-за боязни непредвиденных ситуаций, создаваемых алкоголиком, им трудно вступать в серьезные отношения с другими людьми. Если у детей алкоголиков есть друзья, то зачастую это тоже дети алкоголиков.
Семейный мир алкоголика постепенно сужается до таких пределов, что в нем остаются лишь очень немногие, кроме самого алкоголика и тех, кто вращается непосредственно около него. Это создает еще более благоприятные условия для выпивок и делает семью сильно зависимой от алкоголика в эмоциональном плане.

б) Эмоциональный разлад. Рано или поздно члены семьи алкоголика впадают в такой же эмоциональный разлад, которым страдает он сам. Они чувствуют себя более виноватыми в том, что алкоголик пьет "из-за них", и в том, что они ненавидят тех людей, которых, по их убеждению, должны были бы любить, и обижаются на них. Им неудобно и стыдно за алкоголика. Их раздражает собственная беспомощность. Страх перед непредсказуемым поведением пьяницы смешивается с неопределенной тревогой за будущее, а возрастающая изоляция порождает чувство одиночества и подавленности.
Члены семей алкоголиков редко делятся своими переживаниями с другими. Вместо этого они подавляют свои чувства, которые в результате образуют настоящий гнойник отчаяния и ненависти к себе. Лишенная реального представления о себе самой, семья алкоголика становится все беззащитнее перед его манипуляциями.

в) Центральное положение алкоголика. В здоровой семье никто постоянно не является центром. Внимание уделяется достижениям и нуждам каждого члена семьи, и существует здоровый взаимообмен между мужем и женой, родителями и детьми.
Алкоголик же обычно становится в семье основным объектом внимания. Поскольку его поведение непредсказуемо, и он является "неизвестным фактором", все мысли автоматически сосредоточиваются на нем. В каком он сегодня настроении? Если он трезв, что нам сделать, чтобы ему было хорошо? Если пьян, то как его умиротворить? Как нам не встать ему поперек дороги? Семья всегда начеку, пытаясь предсказать непредсказуемое и надеясь удержать скверную ситуацию, чтобы она не сделалась еще хуже.

Поскольку семья пребывает в эмоциональном разладе, и ее изоляция усиливается и поскольку алкоголик находится в центре приложения ее сил, члены семьи часто принимают и точку зрения алкоголика на действительность. Дело не в том, что он слишком много пьет, а в том, что его жена сварлива, или дети шумят, или родители несправедливы, или хозяин - настоящий надсмотрщик. Члены семьи непроизвольно вбирают в себя фальшивые объяснения, умозрительные построения и проекции алкоголика и, подобно ему самому, могут отрицать его пагубное пристрастие, платя при этом необычайно высокую цену за его пьянство.

Роли выживания

Каждый член семьи алкоголика, так или иначе, меняет свое поведение ради его удобства и спасения его от последствий пьянства.

Главный пособник
Главным пособником обычно являются жена или муж, но это может быть и ребенок или кто-то другой из родителей, близкий друг, работодатель.
В первые годы пагубного пристрастия движущими мотивами главного пособника является любовь к алкоголику и забота о нем. Часто жена, чувствуя, что муж действительно не может контролировать потребление спиртного, старается устранить само искушение. Она ищет в доме спрятанные бутылки, выливает в канализацию спиртное, разводит крепкие напитки водой и пытается обустроить социальную жизнь пьющего мужа. Она сердится на приятелей, которые пьют и "искушают" алкоголика, и перестает принимать приглашения на вечеринки с выпивкой.

Несмотря на все эти усилия, алкоголик продолжает пить. Чтобы выжить и уменьшить нагрузки, которые, по их мнению, провоцируют пагубное пристрастие мужа, главная пособница принимает на себя одну за другой все обязанности, которые складывает с себя алкоголик.
Благие намерения главной пособницы создают алкоголику все более комфортабельные условия для выпивки. Он накормлен, ухожен. Алкоголик пренебрегает обязанностями взрослого человека, а взамен получает все жизненные удобства.

В то время как алкоголик защищен от последствий пагубного пристрастия, главная пособница все сильнее и сильнее ощущает свою несостоятельность. Она не может контролировать пьянство мужа и собственные эмоции. Она становится подавленной, угрюмой, болезненно чувствительной и раздражительной. Она ворчит и скандалит, в то время как на самом деле хочет быть любящей и доброй. Собственное трудно переносимое поведение усиливает ее чувство вины и стыда, а ее самооценка падает до нуля.
Рано или поздно пособник приходит к крушению своих надежд. Слезы, просьбы, крики, мольбы и молитвы - ничего не действует. Невозможно больше верить никаким клятвам. При отсутствии помощи извне главный пособник и другие члены семьи должны теперь либо расстаться с алкоголиком, либо налаживать весьма сомнительную жизнь рядом с ним.

Семейные роли детей алкоголиков
Эти роли включают:
а) превращение в необычайно ответственного человека;
б) превращение в "утешителя";
в) постоянное приспособление или отказ от ответственности;
г) причинение хлопот.
Примет ребенок одну роль или комбинацию ролей, его самозащитное поведение компенсирует ему неадекватность родителей, прикрывает пробелы в его эмоциональном развитии и приносит видимость стабильности и порядка в хаотичную жизнь. Поскольку дети учатся доверять надежности своей стратегии овладения ситуацией, они переносят ее во взрослую жизнь.

Семейный герой
Почти в каждой разрушенной или нездоровой семье бывает ребенок, часто старший, который берет на себя обязанности отсутствующего или перегруженного родителя. Этот ответственный, заменяющий взрослого ребенок готовит еду, заботится о финансах, обеспечивает благополучное существование младших братьев и сестер и пытается поддержать, насколько возможно, нормальное функционирование семьи. Иногда этот ребенок выступает в роли советчика, разрешая споры между родителями и пытаясь наладить испорченные отношения.
В школе семейный герой обычно является сверх-успевающим. Он может получать повышенные оценки, выполнять какие-то обязанности в классе или быть тренированным спортсменом. Он много работает над достижением целей и завоевывает одобрение учителей. Часто он является одаренным организатором или же он пользуется необычайным авторитетом среди своих одноклассников.
Сверх-успевающие дети становятся взрослыми, пробелы в своем эмоциональном развитии они обычно прикрывают интенсивной работой и самодисциплиной.
Хотя внешне эти интенсивно работающие мужчины и женщины кажутся умелыми и самоуверенными, внутренне они страдают от низкой самооценки и неуверенности в себе.

"Козел отпущения"
В большинстве дисфункциональных семей есть, по крайней мере, один ребенок, имя которому - хлопоты. Для этого ребенка правила существуют лишь для того, чтобы их нарушать. Он так постоянен в том, чтобы причинять хлопоты, что, в конце концов, становится семейным козлом отпущения, отвлекая внимание от алкоголика.
Непослушный ребенок открыл для себя важный принцип детского развития: отрицательное внимание лучше, чем отсутствие всякого внимания вообще. Его самооценка даже ниже, чем самооценка его положительно ориентированных братьев и сестер. Свое хрупкое чувство собственного "я" он основывает на знании, что он "плохой", и он тяготеет к друзьям, подобно ему, имеющим низкую самооценку.
Поскольку наркотики и алкоголь являются обычным центром подросткового мятежа, "козел отпущения" часто в раннем возрасте экспериментирует с наркотическими веществами или злоупотребляет ими. Наследственная предрасположенность может увеличивать развитие пагубного пристрастия еще до окончания юношеского возраста.
Во взрослой жизни наследие прошлого проявляется в форме сопротивления руководству, вызывающего поведения и временами неконтролируемой вспыльчивости и неистовства. Часто "козлы отпущения" готовы оскорбить, обидеть других людей. Они часто бросают школу, рано женятся (выходят замуж) или заводят незаконного ребенка, уклоняются от профессиональной подготовки и влезают в долги, которые невозможно выплатить. Несмотря на свое желание быть другими, они становятся очень похожими на своих родителей, которых они ненавидят.

"Потерянный ребенок"
"Потерянные дети" страдают от постоянного ощущения неадекватности в сравнении с другими, потерянности и одиночества в мире, который они не понимают, а в действительности даже боятся. Они даже и не пытаются самостоятельно действовать, вместо этого выбирая "плыть по течению". Их низкая самооценка, их мироощущение заметны и внешне: они часто бывают застенчивыми и замкнутыми. Они предпочитают оставаться в одиночестве, научившись тому, что грезы безопаснее и приносят больше удовлетворения, чем непредсказуемые отношения с людьми.
Становясь взрослым, "потерянный ребенок" продолжает себя чувствовать человеком бессильным, не имеющим выбора или альтернатив. Обычно он тяготеет к таким же эмоционально обособленным людям, как и он сам, или вступает в брак с партнером, воссоздающим хаос его детства.
Эмоциональную обособленность и апатию "потерянного ребенка" часто ошибочно принимают за безмятежность. Приспосабливающийся ребенок, к сожалению, принимает как факт то, что он никогда и ничего не сможет изменить.

"Семейный шут" или "фамильный талисман"
Эти необычайно восприимчивые дети обладают способностью даже самые тягостные моменты обращать в шутку и привыкают с помощью умело использованного чувства юмора нейтрализовать раздражение и гнев.
Взрослея, семейные шуты часто превращаются в неспособных остановиться болтунов и необычайно взвинченных людей. Даже в самые мучительные моменты они прикрывают свои глубочайшие чувства шуткой. Лишь самым настойчивым и восприимчивым из их друзей удается прорваться сквозь покров юмора к находящимся за ним ранам.
Они могут быть очень талантливыми, но не умеют радоваться своим успехам даже вместе с другими.

Определение созависимости

Само слово "созависимость" состоит из двух частей: зависимость - потеря свободы, рабство; со- что означает "совместный".
Созависимость носит характер заболевания. Это специфическое состояние, которое характеризуется сильной поглощенностью и озабоченностью, а также крайней зависимостью (эмоциональной, социальной, а иногда и физической) от человека или предмета.

Для созависимости характерно:
1. заблуждения, отрицание, самообман;
2. чрезмерная озабоченность кем-то или чем-то при пренебрежении собой вплоть до полной потери собственного "Я";
3. компульсивные действия (неосознанное иррациональное поведение, о котором человек может впоследствии сожалеть, но, все же продолжать действовать так же, как бы движимый невидимой внутренней силой);
4. навязчивая потребность совершать определенные действия по отношению к другим людям (опекать, подавлять, возмущаться и т.п.);
5. привычка испытывать одни и те же чувства (жалость к себе, гнев, раздражение и т.п.);
6. "замороженные" чувства и связанные с ними проблемы в общении, интимных отношениях и т.п.;
7. неумение разграничить ответственность за себя и за другого (взрослый отвечает за себя перед другими, созависимый отвечает за других перед другими и перед собой);
8. потеря границ; созависимый позволяет себе вторгаться в чужую жизнь так же, как и другим позволяет вторгаться в свою, решать за себя "что хорошо для него, что плохо";
9. низкая самооценка, граничащая с ненавистью к себе;
10. нарушения здоровья, вызванные постоянным стрессом.

Созависимый - это человек, который позволил, чтобы поведение другого человека повлияло на него, и который полностью поглощен тем, что контролирует действия этого человека (другой человек может быть ребенком, супругом, родителем, братом или сестрой, клиентом, лучшим другом, он может быть алкоголиком или наркоманом, больным умственно или физически). Это является попыткой обрести уверенность в себе, осознание собственной значимости и попыткой? определения себя как личности.
Созависимость является самым распространенным заболеванием. Она приводит к нарушениям на всех уровнях: физическом, эмоциональном, поведенческом, социальном и духовном.
Созависимость лежит в основе всех зависимостей: химической зависимости, зависимости от денег, пищи, работы, секса и т.п.

Взрослые дети алкоголиков

Характерные черты взрослых детей алкоголиков

Низкая самооценка
Невозможно, воспитываясь в обстановке эмоционального пренебрежения или, в лучшем случае, противоречивого воспитания, обрести достаточную уверенность в своих силах.
Взрослые дети алкоголиков - большие мастера в создании своего внешнего образа: они стремятся убедить окружающих, что у них "все в порядке", надеясь одновременно убедить в этом и себя. Положительные внешние изменения не приводят, тем не менее, к преодолению чувства неполноценности. Возникает "синдром самозванца", постоянный страх разоблачения, установления, кто он есть.

Фокусировка на внешнее окружение
Химически зависимые семьи вынашивают мысль, что если выждать достаточно продолжительное время, то все встанет на свои места без принятия определенных мер. Постоянная жизнь в атмосфере стресса, когда превалирует чувство беспомощности, приводит к мысли о том, что не стоит что-либо менять, так как ни к чему хорошему это не приведет.
Члены семьи очень редко в состоянии определить приоритеты.
Даже когда дети считают, что что-то можно сделать и добиться изменений, и выражают свое недовольство родителями, модель пассивности остается врезавшейся в их сознание, и будет прослеживаться при решении проблем в их уже взрослой жизни.
Взрослые дети алкоголиков считают себя жертвами обстоятельств, не способными контролировать события жизни.
Решение проблем взаимоотношений видится взрослым детям алкоголиков в желании другого человека измениться. Они не способны видеть, что их собственная реакция на проблему может лишь усилить стрессовую ситуацию. Они уверены, что не могут управлять своими мыслями или чувствами и поэтому должны реагировать автоматически, раздражаясь, обвиняя и угрожая всякий раз, когда другие "провоцируют" их.
Каждое утро взрослые дети алкоголиков оценивают предстоящий день по поступкам, мыслям, чувствам других людей и вообще по тому, "как идут дела". Их часто называют "сверхбдительными" за постоянное проявление исключительного интереса ко всему, за способность улавливать малейшие внешние признаки, например, выражения лиц, психологическую атмосферу комнаты и т.п. Такая способность развивается в силу необходимости в семье алкоголика, где моральный климат полностью зависит от того, что алкоголик делает или что он делал вчера вечером. Фокус на внешнее окружение в химически зависимых семьях приводит к тому, что взрослые дети алкоголиков живут реакциями на окружающий мир, и их чувства и принимаемые решения часто зависят от этого. Они искренне заблуждаются, полагая, что, когда "обстановка" измениться, у них все будет хорошо.

Неспособность идентифицировать или выразить чувства
Научиться различать чувства и выражать их уместным образом можно лишь в результате тренировок или моделирования в семье. Когда такая возможность в семье отсутствует или, еще хуже, обстановка агрессивна, дети усваивают определенные модели поведения.
Взрослые дети алкоголиков могут думать о чувствах и могут научиться их развивать путем имитирования реакций и поведения других людей. Они могут точно знать, что они должны чувствовать и даже как реагировать при этом, но в действительности, сами не чувствуют в полном смысле этого слова. Со временем они становятся замкнутыми, теряют контакт со своим внутренним миром. Взрослые дети алкоголиков могут хорошо понимать других страдающих людей и даже помогать им, но оказываются не в состоянии справиться со своими переживаниями.
Некоторые взрослые дети алкоголиков как бы дают себе разрешение выражать определенные чувства, например, раздражение, ранимость, печаль и т.д.
Женщины обычно избегают гнева, они позволяют себе рыдать, но никогда не выражают ярости.
Неспособность определять и выражать чувства приводит к бесплодным попыткам в интимной сфере. Если вы знаете, как я чувствую, вы знаете меня. Если я не знаю, как я чувствую, и даже если я знаю, но не могу рассказать вам, мы никогда не будем способны соединиться интимным образом. Взрослые дети алкоголиков чувствуют себя хорошо лишь с теми, кто имеет такой же или похожий уровень способности чувствовать.

Неспособность попросить помощь
В химически зависимых семьях существует закон жизни: если ты не позаботишься о себе сам, то никто о тебе не позаботится. Детям становится ясно, что у родителей не остается для них ни душевных, ни физических сил.
Став взрослыми, дети алкоголиков не могут надеяться на то, что другие желают им помочь, и становятся неспособными сами просить помощи у других даже в таких простых случаях, как подвезти на работу или получить чашку кофе. В то же время они обязательны в отношении помощи другим, даже когда нет необходимости или люди не заслуживают этого. Такая модель поведения, когда избегаются любые разговоры о помощи в связи с личными трудностями, ведет к обострению проблем и необходимости дальнейшего отрицания. Не имеет значения, большие это или маленькие проблемы, реакция детей алкоголиков одинакова.

Экстремальное мышление
Эта черта касается способности принимать решения, рассматривать альтернативы и соответственно действовать в трудных ситуациях. Наиболее типичная реакция на повседневные проблемы в семьях алкоголиков: "этого не происходит". Такая тенденция ведет к тому, что проблема откладывается до тех пор, пока она не станет еще острее, и ее нельзя уже избежать.
Когда кризисная ситуация неизбежна, то процесс принятия решения и последующих действий главным образом сводится к поиску виновного, а затем наблюдается либо чрезмерная активность, либо почти полная пассивность. Экстремальное мышление приводит к тому, что члены семьи или ничего не делают вообще, или принимают абсурдные решения.

Этот далеко неполный перечень характерных черт дает возможность представить те трудности, с которыми сталкиваются взрослые дети алкоголиков. Они влияют на семьи, которые создают взрослые дети алкоголиков.